Плейбой с повадками пирата - [22]

– Твое тело не знало никого, кроме меня. Твое тело жаждет меня. И ребенок, которого ты носишь, мой. Ты – моя.

– Я – не вещь, которая может кому-то принадлежать… – судорожно промолвила она, и ее лицо вдруг оказалось совсем близко, словно моля о поцелуе.

– Нет, ты – женщина, которую нужно оберегать. Уважать.

– Я – солдат, – стиснула зубы она.

– И ты настроена бороться?

Лучшим полем битвы для них была бы постель.

– Я не настолько безумна. Но моя работа – охранять. Защищать.

– Какая еще защита тебе нужна, когда ты знаешь, что я хочу лишь лучшего для ребенка? Когда ты знаешь, что я из кожи вон вылезу, лишь бы он был в безопасности? Наверное, ты защищаешь не ребенка, а саму себя.

Ее ярко-голубые глаза распахнулись.

– Я тебя не боюсь.

– Нет? Разве ты не боишься этого? – Он провел ладонью по изгибу ее ягодиц и прекрасным длинным бедрам, скользнув пальцами вверх между ними. Даже через старую джинсовую ткань он почувствовал исходивший от нее жар. – Из-за этого ты так кипятишься? Ты сказала мне «да», но в тот день на берегу это было слишком пылко? Милая девственная Стелла получила больше, чем рассчитывала. Поэтому ты сбежала?

Ее красивые губы приоткрылись. Ее затуманенные глаза взглянули ему в глаза.

– Я получила то, что хотела. Все, что хотела. Поэтому и ушла.

– Все, что ты хотела? – недоверчиво покачал головой Эдуардо. – Ты была очень неопытна.

Ее глаза сверкнули.

– Это не делает меня идиоткой. Или трусихой. – Она тряхнула головой и немного развела ноги, приглашая его погладить ее глубже, интимнее. – Возьми меня сейчас, и увидишь, как я боюсь.

Тонкие нити его самообладания стали рваться.

Он ведь и плавал дистанцию за дистанцией, чтобы умерить желание, владевшее им с тех пор, как он увидел ее снова.

Эдуардо пробежал пальцами выше, погладил уже настойчивее. Она вздохнула и стала вращать бедрами, выдавая себя с головой.

– Если бы я сейчас поцеловал тебя там, – его голос зазвучал грубее, – наверняка ты оказалась бы мокрее, чем в том душе.

Ее губы призывно приоткрылись, дыхание участилось в такт еле заметным движениям.

– Не нужно… – прерывисто произнесла она. – Остановись.

Эдуардо на мгновение закрыл глаза, вдыхая ее изысканный аромат, и тут слова эхом отозвались у него в голове. Ее желание можно было истолковать по-разному, но он решил действовать осторожно.

И остановился.

Ее стон и застывшее в глазах разочарование сказали ему, что он сделал неверный выбор. Но единственно правильный в эту минуту.

– Бедняжка Стелла. Тяжелый выдался денек.

Она задохнулась от негодования.

– Я тебя ненавижу.

Она протестовала так слабо, что Эдуардо не удержался от желания снова провести ладонью вдоль ее спины.

– Какая уж тут ненависть! Ты по-прежнему хочешь меня.

Да он и сам изнывал от страсти к ней.

– Ты не горишь желанием жениться на мне, – прерывисто выдохнула она.

Но он горел желанием подарить ей незабываемую брачную ночь.

Подписав брачный контракт, Стелла нехотя согласилась на контроль, который ему требовался. И он щедро вознаградил бы ее за это. Потакал бы каждой чувственной фантазии, и эта страсть разгоралась бы, гарантируя безопасность их брака. А ребенок получал бы должную заботу.

Просто идеальный план.

– У тебя буду я, – хрипло пообещал он, призывая все свое самообладание, чтобы наконец-то отойти от нее. – Как только мы поженимся.

Эдуардо мягко убрал руку с ее талии, и Стелла подавила неловкий стон разочарования. Ее сердце колотилось… ее тело было взвинчено до предела. Как легко он соблазнил ее – снова.

– Но не раньше, Стелла.

Он знал, как она жаждала его прикосновения, знал, что мог пользоваться этой властью над ней. Он был абсолютным хозяином положения. Желание яростно спорить покинуло ее. Осталась лишь опустошающая тоска. Ей хотелось расплакаться. Но Стелла никогда не плакала.

– Я пойду спать, – пробормотала она.

– Пока нет.

Она покачала головой:

– Ты не можешь продолжать командовать мной. Я не твоя прислуга. Не твой солдат. Я – Стелла. Равная тебе.

Он протянул руку, и его губы скривились в лукавой улыбке.

– Прошу.

Принц Эдуардо вернулся. Очаровательный, слегка порочный, неотразимый.

И Стелла догадалась: он знал, что может обольстить ее, заставив согласиться на что угодно, и пользовался этим. Пусть уж он думает, что добился своего, а сопротивляться можно и в браке. Все равно это временно. Возможно, она убедит его позволить ей и ребенку после развода жить в каком-нибудь красивом доме на одном из маленьких островов. Нужно быть посговорчивее…

– Стелла.

Она подала Эдуардо руку, и он повел ее обратно по террасе в библиотеку. Там на столе лежал блестящий черный дипломат. Эдуардо нажал большим пальцем на его край, и до Стеллы донесся электронный звуковой сигнал, а потом – щелчок замка.

– Как в шпионском фильме, – пробормотала она.

Но, когда Эдуардо поднял крышку и откинул черную бархатную ткань, Стелла не смогла сдержать потрясенного вздоха.

Драгоценности. Ожерелья. Диадемы. Кольца.

– Нет. – Она быстро моргнула, забыв о решении быть сговорчивой.

Эдуардо насмешливо взглянул на нее.

– Моя невеста должна носить…

– Я не могу это носить, – перебила Стелла. Она никогда не носила драгоценности. У нее даже уши не были проколоты. – Что это такое? Держишь под рукой набор для своих любовниц?