Плеяды – созвездие надежды - [19]

От того, что меньше стало набегов, а стало быть, и убитых, реже совершались долгие обряды жаназы – похорон. Косяки и отары тучнели, разрастались. Начали казахи богатеть на глазах. Только не очень-то верили они в свое богатство: считали, что враги завтра угонят его в свой дом.

Чем больше становилось врагов, чем сильнее наглели они, тем чаще собирались люди на совет у своего хана Тауке. Бывало, целый месяц бушевали, гудели на этих сборах люди. Того и жди, что примут решение: « Завтра же отправляемся в поход, готовьте оружие! » Ан нет! Опять во весь опор, развевая полы чапанов, скачут послы Тауке на Тобол, к русским воеводам. И так каждый раз – пока одно из посольств Тауке не попало в руки джунгар. Это событие настроило многих против велеречивого Тауке, вроде бы потеряли смысл сборища на Куль-тобе… Абулхаир, и не он один, тогда злился в душе на Тауке, на его нерешительность.

У Тауке же, оказывается, просто не было тогда иного выхода. Не на кого ему было больше надеяться, не на кого уповать! Только на русских, расположившихся вдоль Тобола! Лишь они, был уверен Тауке, могут остановить, пресечь отчаянные набеги врагов, которые каждый день разминали своих коней под боком у казахов! Другие соседние народы и ханства поменьше, чем казахское, сами надеялись на казахов!

Небось Тауке раздирали противоречия! Наверное, и он не спал ночами, искал выход… Пойти войной на врага? Что это дало бы казахам? Они и так еле-еле оправились от набегов и смертей, от междоусобиц! Если будет мир, стада их увеличатся еще больше, раздоры и распри, может, совсем прекратятся. После того как народ окрепнет, его легче будет сплотить. Ввязаться в битву раньше срока – враг разгромит казахов. Пусть набираются сил, растят детей – народу нужны воины крепкие, сильные… Вот и выжидал Тауке, тянул и хитрил.

Однако враги не дремали. Они мешали Тауке осуществлять его замыслы. Не велось – что правда, то правда - битв, которые как клещ впивались в тело народа. Такие битвы остались в прошлом, при долговязом Есиме и бесстрашном Жангире. Не налетали джунгары лавиной – крались мелкими кошачьими шагами, но успели вон сколько сделать их! Раскинули хищные свои крылья над огромной казахской землей. Враг, вкусивший радость победы, награбивший много добра, не будет довольствоваться малым, не будет впредь продвигаться мелкими кошачьими шагами! Прыгнет однажды на грудь, вонзит в горло степнякам острые когти. Много ли толку будет от хитростей да лисьих повадок, если враг поглотит всю степь?.. Матэ, почитавшийся среди казахов как мудрый оратор, внушал Абулхаиру: надо следовать примеру лисы, держать в голове шестьдесят две хитрости… Разве одними хитростями да уловками укроешь народ от ветра войны?

Матэ хотел, чтобы он, Абулхаир, как можно раньше понял, накрепко усвоил науку: « Юные годы следует употреблять не на битве с врагом, а на то, чтобы обучиться хитростям, гибкости, даже изощренности! Потому что не будет толку от бессмысленного риска, от безрассудного гнева. Надо искать свой путь. Время диктует выбор действий!» Матэ хотел помочь ему советом! Знал проницательный аксакал: позиции Абулхаира не так уж сильны. Не очень-то народ жалует молодого тюре почтением да вниманием. Как же иначе! Аллах не дал ему удачи родиться от старшей жены. Уготовил ему долю всегда оставаться сыном из младшей ветви рода… Умудренный богатым жизненным опытом, Матэ намекал ему: противопоставь сильному грозному роду хитрость! Лишь с ее помощью ты вырвешься вперед, одержишь победу! Для этого всегда будь на виду у всех, встань в полный рост, покажи, на что способен, - но только умно, осторожно!..

Совет Матэ дорогого стоил! В былые времена этот аксакал владел умами всего степного народа. Это потом он, как летучая мышь, схоронился в одинокой своей юрте. Но ум его всегда оставался высоким и зорким… И всегда Матэ, сколько помнит себя Абулхаир, относился к нему с отцовской теплотой. Султан не сразу понял, в чем причина этого. Только после того как Матэ и Патшаим разгадали ему предзнаменование, он догадался: « Значит… значит… аксакал уже тогда догадался о моих тайных думах и желаниях. О глубоко сокрытых от людей стремлениях. Ну и старик! Все прочел в моей душе, до самых ее тайников добрался! Неужели такое возможно? Возможно, значит! Чему же я удивляюсь теперь? Ведь моя еще самая с ним встреча осталась неизгладимой в сердце и памяти Матэ!»

Да, эту встречу не забудет и он, Абулхаир. Разве такое забудется!

***

Дети Осеке – одного из младших сыновей Джанибека, основателя казахского ханства, всегда были ущемлены в правах, обойдены в почестях. Как представители младшей ветви династии, они вынуждены были терпеть немало обид. Свои обиды они вымещали на четвероногих обитателях степи. Все они отводили душу на охоте. Все были отменными охотниками; о еде забывали, когда заходила речь об охоте…

Не было иных развлечений и у юного Абулхаира. В охоте, в скитаниях по степи, в поисках добычи Абулхаир открыл для себя множество незнакомых место, познакомился с новыми людьми. Среди них были джигиты, принадлежавшие к белой и черной кости. дорога свела его с людьми, никогда не выпускавшими из рук соилы, на которых, казалось, кровь не успевала высыхать… Абулхаир не чванился, не заносился перед лихими джигитами, не похвалялся своим происхождением. Ночевал в их тесных лачугах, спал прямо на разостланных жестких шкурах. Ел из одного котла с ними сорпу, хотя сорпа из архара была ему непривычна, ее резкий, буйный какой-то запах ужасающе бил в нос. Он смешивался с простым людом, как молоко в одном казане.