Плевенские редуты - [85]
— Похоже, что тебя следует посадить под арест, пока все не прояснится.
— Разрешите, ваше высокопревосходительство, — попросил Артамонов, — я возьму его пока к себе.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
В плевенской мечети-джамияте мулла исступленно взывал к верующим:
— Аллах разгневался на вас за то, что вы дружили с христианами, а некоторые имели даже христианских любовниц. Готовьтесь, не отчаиваясь и уповая на помощь пророка, испить чашу турецкого Севастополя…
Молчаливая, подавленная толпа притаилась в полумраке. Турки сидели на корточках, слушали, затаив дыхание. Да, надо идти вслед за войсками, вместе с ними вырваться из этого мертвого города. Такова воля Аллаха.
…Своих тяжелораненых турки оставляли в Плевне. Под вечер Осман приехал на болгарскую улицу. Подойдя к одной из клетушек, передал через переводчика изможденному болгарину:
— Не творите зло над ранеными, пусть умрут спокойно.
— Пусть, — пробурчал болгарин, сурово поглядев на пашу. Именно его сына повесил в парке этот человек.
Потом мушир вызвал к себе священника и городского голову чорбаджи Златана. Чорбаджи был растерян. Глаза из-под седой львиной гривы глядели жалко.
— Скажите своим, чтобы не трогали обитателей больниц.
— Их никто и не тронет, — скупо заверил священник, а Златан, подтверждая, поспешно закивал головой.
…Ночь на воскресенье выдалась студеной. К середине ее сотни повозок с турецкими жителями потянулись к реке, собираясь в лощине. Турки, попрощавшись с жильем, тащили за собой скарб, укутанных детей.
Вылко Халчев решил отступать вместе с Османом. Конечно, можно было отсидеться в подвале дядьки Клисурова — Златана, тот не возражал, но в Плевне оставаться было опасно, даже невозможно, придут войники и спросят за все. Да, может, Осман еще отдаст деньги, когда вырвутся из кольца. Вылко положил в сумку галеты — их выдали в полиции, кусок сала, сделал несколько крупных глотков из бутылки с мастикой, сунул в карман револьвер. С жалостью посмотрел на свою комнату, забитую отобранными при обысках коврами, и побежал догонять обоз беженцев.
Осман разделил сорокапятитысячное войско на две колонны. Каждому ив восьмидесяти орудий выдал по триста снарядов. Головную колонну, призванную нанести первый удар прорыва, вел сам Осман, поручив Арифу таранный отряд, как бы острие колонны. Каждый из десяти пашей, двух тысяч офицеров знал свое место.
Начался поздний зимний рассвет. Вьюжило. Турецкие войска двинулись к мостам через Вит.
На востоке зарумянилось небо. Таранный отряд Арифа в полной тишине и порядке миновал только вчера построенный мост в сто пятьдесят шагов — в неглубоких местах реки погрузили на дно арбы, а сверху сделали настил.
Турецкая артиллерия с возвышенности за мостом открыла огонь по русской оборонительной линии. Там сразу взвилась в небо белая сигнальная ракета, зарокотали тревожно барабаны.
Ариф ехал с саблей наголо впереди турецкой цепи. Лайковая перчатка облегала его ладонь.
Турки продвигались со склоненными штыками, без единого выстрела, все убыстряя шаг. Пули и шрапнель вырывали из их рядов сотни солдат, но они, смыкая строй, продолжали наступление. Казалось, полз, оставляя позади себя кровавый след, зловещий удав.
Сидя на подаренном султаном рыжем жеребце, Осман пропускал войска перед своим знаменем: тонкий месяц, обнадеживая, плыл в зеленом небе над строчкой из Корана: «Во имя Аллаха, милостивого и щедрого».
За цепями солдат следовали орудия. Они останавливались через каждые сто шагов, чтобы сделать лишь один выстрел и немедля догнать пехоту. Это стремительное движение вперед продолжалось не менее часа.
Ворвавшись с криком «алла!» в ложементы Симбирского гренадерского полка, низамы Арифа изрубили, закололи артиллеристов, захватив восемь девятифунтовых орудий, тут же начали из них стрельбу и кинулись ломать вторую линию, в тысяче шагов от первой. За несколько минут здесь погибло три русских батальона, остальные начали отходить к Копанной могиле. Теперь оставалось протаранить третью линию и — вырвались из капкана!
…В помощь генералу Ганецкому Тотлебен перебросил войска Скобелева, предпринявшие контратаку. Врукопашную ринулись и спешившиеся казаки Афанасьева. Суходолов, хищно оскалив зубы, то пускал в ход приклад, то рубил шашкой. Казалось, рука слилась с клинком, была его продолжением. Дукмасов обезоружил и пленил майора в лайковых перчатках.
После легкого ранения возвратившийся в строй Егор Епифанов вместе с другими выковыривал турок из траншей штыком. Скоро пехотинцы отбили орудия и на штыках вынесли неприятеля из люнетов — длинных канав, загнутых с двух концов.
Не выдержав напора, низамы отхлынули к Плевне. Их начала расстреливать батарея Бекасова. По флангам турок ударили Астраханский и Фанагорийский полки.
Возле Витовского моста возникла страшная давка и паника. Две тысячи беженцев, уже переправившиеся на другой берег Вита, теперь в этой сутолоке были прижаты к реке. Чей-то конь, свалившись с моста, барахтался на крепких артиллерийских выносах. Люди и обозы подрывались на минах, тонули. Сливались крики, стоны, проклятия, рыдания. Со страшным грохотом рвались боеприпасы в турецком обозе.
Повесть «Алые погоны» написана преподавателем Новочеркасского Суворовского военного училища. В ней рассказывается о первых годах работы училища, о судьбах его воспитанников, о формировании характера и воспитании мужественных молодых воинов.Повесть в дальнейшем была переработана в роман-трилогию: «Начало пути», «Зрелость», «Дружба продолжается».В 1954 г. по книге был поставлен фильм «Честь товарища», в 1980 г. вышел 3-серийный телефильм «Алые погоны».Повесть была написана в 1948 — 1954 г.г. Здесь представлена ранняя ее версия, вышедшая в 1948 году в Ростовском книжном издательстве.
В повести «Тимофей с Холопьей улицы» рассказывается о жизни простых людей Новгорода в XIII веке.
Историческая повесть «Ханский ярлык» рассказывает о московском князе Иване Калите, которому удалось получить ярлык в Золотой Орде и тем усилить свое княжество.
«Град за лукоморьем» – вторая повесть о Евсее Бовкуне (начало – в повести «Соляной шлях»).Вместе с главным героем, вслед за чумацким обозом, читатель пройдет в Крым за солью нетронутой плугом девственной степью, станет свидетелем жестоких схваток половцев с русскими людьми... Увлекательное это будет путешествие! С большим искусством, достоверно и в полном соответствии с исторической правдой автор вплетает в судьбу независимого и гордого Евсея Бовкуна возникновение первых русских поселений в диком, но вольном тогда Подонье.
В книгу включены две исторические повести: «Тимофей с Холопьей улицы» — о жизни простых людей Новгорода в XIII веке, «Ханский ярлык» — о московском князе Иване Калите, которому удалось получить ярлык в Золотой Орде и тем усилить свое княжество. Издается к 60-летию автора.
В книгу вошли две повести — «Путь к себе» и «Отчим».Героями первой повести являются учащиеся ГПТУ. О разных судьбах этих подростков, о формировании их жизненных взглядов, об их нравственном мужании рассказывается в ней.Вторая повесть писателя — о воспитании подростка в семье.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Привет тебе, любитель чтения. Не советуем тебе открывать «Реквием» утром перед выходом на работу, можешь существенно опоздать. Кто способен читать между строк, может уловить, что важное в своем непосредственном проявлении становится собственной противоположностью. Очевидно-то, что актуальность не теряется с годами, и на такой доброй морали строится мир и в наши дни, и в былые времена, и в будущих эпохах и цивилизациях. Легкий и утонченный юмор подается в умеренных дозах, позволяя немного передохнуть и расслабиться от основного потока информации.
Украинский прозаик Владимир Дарда — автор нескольких книг. «Его любовь» — первая книга писателя, выходящая в переводе на русский язык. В нее вошли повести «Глубины сердца», «Грустные метаморфозы», «Теща» — о наших современниках, о судьбах молодой семьи; «Возвращение» — о мужестве советских людей, попавших в фашистский концлагерь; «Его любовь» — о великом Кобзаре Тарасе Григорьевиче Шевченко.
Подробная и вместе с тем увлекательная книга посвящена знаменитому кардиналу Ришелье, религиозному и политическому деятелю, фактическому главе Франции в период правления короля Людовика XIII. Наделенный железной волей и холодным острым умом, Ришелье сначала завоевал доверие королевы-матери Марии Медичи, затем в 1622 году стал кардиналом, а к 1624 году — первым министром короля Людовика XIII. Все свои усилия он направил на воспитание единой французской нации и на стяжание власти и богатства для себя самого. Энтони Леви — ведущий специалист в области французской литературы и культуры и редактор авторитетного двухтомного издания «Guide to French Literature», а также множества научных книг и статей.
Роман шведских писателей Гуннель и Ларса Алин посвящён выдающемуся полководцу античности Ганнибалу. Рассказ ведётся от лица летописца-поэта, сопровождавшего Ганнибала в его походе из Испании в Италию через Пиренеи в 218 г. н. э. во время Второй Пунической войны. И хотя хронологически действие ограничено рамками этого периода войны, в романе говорится и о многих других событиях тех лет.
Каким был легендарный властитель Крита, мудрый законодатель, строитель городов и кораблей, силу которого признавала вся Эллада? Об этом в своём романе «Я, Минос, царь Крита» размышляет современный немецкий писатель Ганс Эйнсле.