Плевенские редуты - [3]
Недавно собирал руководителей разведки помощник начальника штаба Действующей армии — вздорный пустомеля генерал Левицкий. Был там и Радов. Левицкий требовал:
— Постройте по всему берегу Дуная на высоких местах вышки для наблюдений за правым берегом… И чтобы ваши лазутчики подавали с той стороны сигналы.
Ума палата!
— Зовите севастопольца! — оживленно потребовал Скобелев, и его мгновенно утратившие кротость глаза выразили нетерпение. Он быстро надел белый китель, до того висевший на спинке стула.
На пороге появился невысокий, крепкого сложения мужчина, с карими спокойными глазами на смуглом лице, старательно зачесанными назад еще темными, но уже в проседи волосами и короткой, тоже седоватой бородкой. Мужчина браво щелкнул каблуками стоптанных, запыленных туфель.
— Волонтер греческого легиона его императорского величества Николая I — Фаврикодоров! — представился он, держа левую руку как-то неловко, не выпрямляя.
— Ох, голубчик, как вы нам надобны! Вот так! — генерал ребром ладони энергично провел по своему горлу, словно перерезая его. Он не выговаривал «р» и «л», поэтому у него получалось: «гоубчик». — Будем знакомы — Скобелев.
Крепко пожав небольшую сильную руку Фаврикодорова и не выпуская ее из своей, оглушил вопросом:
— В Систово на разведку пойдете?
Фаврикодоров ошеломленно молчал.
…Он родился в небольшом македонском городке Мирмекии в состоятельной семье. Получил неплохое образование. До двадцати лет разъезжал с отцом-торговцем по Турции и безукоризненно изучил турецкий язык, нравы, обычаи.
После Крымской войны остался в России, приняв ее подданство. Двадцать два года тихо и мирно прожил в Кишиневе, занимаясь бакалейной торговлей. Здесь женился на милой женщине Ольге, родились у них сыновья Иван да Михаил.
Как только началась эта война, Иван пошел добровольцем. Константин Николаевич тоже решил стать в строй, и никакие мольбы жены не смогли изменить его решение.
«Я должен, Оля», — только и твердил Константин Николаевич, считая, что его вполне могут использовать переводчиком. Быть рекрутом — поздновато, возраст не тот, да и рука…
— Стать шпионом? — с недоумением опросил сейчас Фаврикодоров этого молодого генерала. Лицо у Скобелева гладкое, с суховатой кожей, на ней ни морщинки, губы сочные.
— Пустые слова! — вспылил генерал, поглядев недобро. — Для институток! Быть лазутчиком русской армии стоит не меньшего, чем защищать севастопольские бастионы. И для старого солдата, смею заверить, почетно.
Фаврикодоров вдруг устыдился. Собственно, почему он так шарахнулся? Скорее всего, от неожиданности и, что скрывать, от вдруг возникшего страха. Ведь знал лучше других: турки сдерут кожу с живого, попадись он им в руки. Но, в конце концов, ему ли бояться смерти? Только вопрос: сумеет ли войти в роль? Попробует, раз очень надо! В детстве он с друзьями по улице устраивал дворовый цирк, и, кажется, не плохо. Что же, придется в годы преклонные записаться в лицедеи.
Выпрямившись и словно становясь во фронт, Фаврикодоров сказал:
— Сделаю все, что в моих силах! — будто бросился на бастион, не оглядываясь.
— Другого ответа и не ждал, — с облегчением произнес Скобелев, глаза его под широкими бровями подобрели. — Что такое? — кивнул он на левую руку Фаврикодорова.
— Ранен при Черной речке штуцерной пулей, выше локтя, навылет.
— Ясно, — с удовлетворением в голосе произнес генерал, — это нам не помеха, — и обратился к майору: — Петр Семенович, устрой Константина Николаевича на короткий отдых, заготовь ему пропуск для предъявления нашим аванпостам, выдай денег, а вечером мы поговорим о деталях операции.
— Деньги у меня есть свои, — поспешно и как-то даже испуганно заверил Фаврикодоров.
…Когда часа через два Радов возвратился, то застал Скобелева в превосходном настроении. Он определил это безошибочно, потому что генерал, как обычно в таких случаях, насвистывал пустенький романс, неведомо где услышанный, а глаза его, затененные длинными ресницами, стали синими:
— Ну-с, определил нашего севастопольца? — весело спросил он Радова по-французски.
— Так точно!
— Сегодня я блондин, — объявил Скобелев и с силой шлепнул кулаком правой руки левую ладонь. Это означало, что у него действительно отменное расположение духа. — Сейчас пообедаем и будем чаировать. — Вообще-то, равнодушный к чаю, Михаил Дмитриевич знал, что Радов обожает сей напиток, и захотел сделать ему приятное.
Майор с готовностью согласился — любил эти трапезы, Михаил Дмитревич был интересным собеседником и большим мастером рассказывать пикантные истории.
— Круковский! — звучным вибрирующим голосом, словно окликал за версту, позвал своего денщика Скобелев.
Маленький, широкий в бедрах солдат вытянулся у двери, помаргивая почти белыми, серебрящимися ресницами. До войны был он поваром и при генерале состоял в этой же роли.
— Щи готовы? — грозно спросил Скобелев.
— Никак нет, звестно, мъясо сыровато, — заикаясь и предчувствуя бурю, ответил денщик.
— Я тебе дам «мъясо сыровато»! Что плечи распустил, стоишь, как мешок! Небось, очи только продрал? Вот залеплю лизуна!
Повесть «Алые погоны» написана преподавателем Новочеркасского Суворовского военного училища. В ней рассказывается о первых годах работы училища, о судьбах его воспитанников, о формировании характера и воспитании мужественных молодых воинов.Повесть в дальнейшем была переработана в роман-трилогию: «Начало пути», «Зрелость», «Дружба продолжается».В 1954 г. по книге был поставлен фильм «Честь товарища», в 1980 г. вышел 3-серийный телефильм «Алые погоны».Повесть была написана в 1948 — 1954 г.г. Здесь представлена ранняя ее версия, вышедшая в 1948 году в Ростовском книжном издательстве.
Историческая повесть «Ханский ярлык» рассказывает о московском князе Иване Калите, которому удалось получить ярлык в Золотой Орде и тем усилить свое княжество.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Соляной шлях» – первая повесть о Евсее Бовкуне. Вместе с ним, вслед за чумацким обозом, читатель пройдет в Крым за солью нетронутой плугом девственной степью, станет свидетелем жестоких схваток половцев с русскими людьми… Увлекательное это будет путешествие! С большим искусством, достоверно и в полном соответствии с исторической правдой автор вплетает в судьбу независимого и гордого Евсея Бовкуна возникновение первых русских поселений в диком, но вольном тогда Подонье. Сюда от гнета князей и знатных богатеев уходит со всех концов Руси вольнолюбивая голытьба.
В книгу включены две исторические повести: «Тимофей с Холопьей улицы» — о жизни простых людей Новгорода в XIII веке, «Ханский ярлык» — о московском князе Иване Калите, которому удалось получить ярлык в Золотой Орде и тем усилить свое княжество. Издается к 60-летию автора.
В сборник грузинского советского писателя Григола Чиковани вошли рассказы, воссоздающие картины далекого прошлого одного из уголков Грузии — Одиши (Мегрелии) в тот период, когда Грузия стонала под пятой турецких захватчиков. Патриотизм, свободолюбие, мужество — вот основные черты, характеризующие героев рассказов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Александр Филонов о книге Джона Джея Робинсона «Темницы, Огонь и Мечи».Я всегда считал, что религии подобны людям: пока мы молоды, мы категоричны в своих суждениях, дерзки и готовы драться за них. И только с возрастом приходит умение понимать других и даже высшая форма дерзости – способность увидеть и признать собственные ошибки. Восточные религии, рассуждал я, веротерпимы и миролюбивы, в иудаизме – религии Ветхого Завета – молитва за мир занимает чуть ли не центральное место. И даже христианство – религия Нового Завета – уже пережило двадцать веков и набралось терпимости, но пока было помоложе – шли бесчисленные войны за веру, насильственное обращение язычников (вспомните хотя бы крещение Руси, когда киевлян загоняли в Днепр, чтобы народ принял крещение водой)… Поэтому, думал я, мусульманская религия, как самая молодая, столь воинственна и нетерпима к инакомыслию.
После "Мастера и Маргариты" Михаила Булгакова выражение "написать роман о Понтии Пилате" вызывает, мягко говоря, двусмысленные ассоциации. Тем не менее, после успешного "Евангелия от Афрания" Кирилла Еськова, экспериментировать на эту тему вроде бы не считается совсем уж дурным тоном.1.0 — создание файла.
Роман «Гвади Бигва» принес его автору Лео Киачели широкую популярность и выдвинул в первые ряды советских прозаиков.Тема романа — преодоление пережитков прошлого, возрождение личности.С юмором и сочувствием к своему непутевому, беспечному герою — пришибленному нищетой и бесправием Гвади Бигве — показывает писатель, как в новых условиях жизни человек обретает достоинство, «выпрямляется», становится полноправным членом общества.Роман написан увлекательно, живо и читается с неослабевающим интересом.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.