Пленники вампиров - [8]

Иногда она даже хотела, чтобы сын стал импотентом. Когда она представляла его в постели с какой-нибудь грязной шлюхой — её длинные пальцы сами собой сжимались в кулаки, а лицо превращалось в уродливую маску дикой ненависти.

Ей нравилось рассказывать сыну про СПИД, сифилис и прочие болячки. Она доставала брошюрки, где подробно описывались симптомы и мучения заболевших и заставляла сына их читать. Она таскала его на все лекции про СПИД. Женщина доставала статьи из интернета и подсовывала ему. В результате — как она надеялась — внушила ему стойкое отвращение к сексу.

Иногда она ненавидела себя за это, но боязнь одиночества, опасения потерять любимого сына оказалось сильнее слабых укоров совести. Сама они никогда не приводила в дом мужчин, когда желание становилось неконтролируемым и грозило уничтожить спокойствие её тела, она находила любовника и отправлялась к нему. Один раз. А потом убегала, не оставив телефона. Да и имена она себе придумывала каждый раз другие. Элайза не могла забыть однажды прочитанную в интернете статью про то, как отчим насиловал приёмного сына. И таких случаев было множество, словно статьи сами собой размножались или мир охватило безумие.

Даже больше, чем женщин, она боялась гомиков. До четырнадцати лет она ходила с сыном чуть ли не за ручку, заставила его пойти на карате. В спортзалы ходила с ним под предлогом улучшить фигуру. Сын, к её радости, ни разу не возмутился. Многие соседки завистливо утверждали, что ей в сыновья достался ангел. Они не могли поверить, что он не курит, не пьёт и не предаётся блуду. И у него такое красивое имя! Ангельское.

Сон вплыл в голову, как корабль в бухту. Ариель снова увидел тот самый бар, в который зашёл по дороге домой из магазина. Тётка прислала ему немного долларов и он мог что-нибудь себе заказать. Кроме спиртного, разумеется. Он заказал «кока-колу» и сел за дальний одноместный столик. Тайком он хотел увидеть стриптиз, хотя он понимал, что днём его не покажут.

Однако, в полупустом, почти пустынном баре с дорогой мебелью и обстановкой, косящей под старину, на сцену вдруг вышла красивая девушка и начала раздеваться. Размер её бюста поразил его. К тому же, она была блондинкой. С лицом аристократки и телом порно модели. Ариель медленно отставил недопитую колу.

А потом в зал вошёл незнакомый мужчина и парень совершенно забыл про раздевающуюся красотку. Парень заказал какой-то дорогой коктейль и небрежно уселся за пустой столик, почти не глядя на девушку. Он уставился на свой бокал, но так и ни разу к нему не притронулся. Ариель сразу заметил, что они чем-то похожи. Что невероятная красота парня сродни его женственной красоте. Парень очень напоминал Брэда Питта в любимом им фильме «Интервью с вампиром». Спокойное, пожалуй, равнодушно-задумчивое лицо, длинные волосы до плеч цвета вороново крыла. Его глаза были неправдоподобно синими. Но он был высоким, с широкими плечами, длинными ногами и ловкими, танцующими движениями хищника.

Увидев его, входящего в зал, Ариель понял, что влюбился.

А через три дня, когда он напрасно ходил в тот самый бар, надеясь ещё раз увидеть похитившего сердце парня, мама сказала, что они переезжают.

Однако во сне незнакомец сам подошёл к нему, взял стул и подсел. Следующая картина сна была совсем уж непристойной: он и тот парень сплетенные в объятиях, как змеи в полутёмной комнате, на постели. Они просто обнимались, даже во сне он не мог полностью отдаться непристойности, а парень молча смотрел ему в глаза невыразимо сладостным взглядом, прожигающим сердце.

Он резко дёрнулся во сне и проснулся. С испугом поглядел на мать, ему чудилось, что она подглядывает за его мыслями, снами. Но женщина спокойно читала журнал. За окном стояла тьма. Он осторожно отстегнулся и встал.

— Ты куда? — тоном полицейского на допросе спросила она.

— В туалет, — быстро ответил он и улыбнулся.

Она снова уткнулась в журнал, но он знал, что мать не успокоится, пока он не вернётся из туалета целым и невредимым. Он же был единственной любовью в её жизни! И сейчас это начало на него давить, эта ответственность.

Ариель закрыл за собой дверцу кабинки и с облегчением вздохнул: только тут он был в безопасности от материнской заботы. Свободу она давала ему постепенно и неохотно. Всегда звонила по мобильному, когда он куда-то шёл, чуть ли не каждые пятнадцать минут. Однажды, когда его батарейка села, он бежал домой чуть ли не бегом и застал мать в истерике, как и предполагал. Она рыдала, напилась барбитуратов и уже считала его умершим.

Сжав ладонями белые кости умывальника, белокурый парень вдруг осознал, что начинает ненавидеть свою мать. Он вслух обозвал себя чудовищем. Свой сон он постарался забыть, но он не шёл из его головы. Сладострастные образы накатывали, как волны океана, с повторяющимся постоянством сердцебиения. Ариель почему-то подумал, что с тем парнем в баре было что-то не так.

«Но что не так?» — размышлял он, продолжая стискивать холодную раковину. «Да, какая-то сверхъестественная красота, может быть это меня поразило? Нет, мерцание его кожи, отчётливо видимое в полумраке зала. Другие ничего не замечали, так как были поглощены эротическими танцами белобрысой девицы с невероятно огромным бюстом. И глаза, они сияли, как сапфиры под солнцем! У людей такого не бывает. Или я сошёл с ума?»