Пленники бездны - [10]

Конан понял, что случилось как раз то, чего он опасался. Он выругался, помянув имена всех известных ему демонов, призывая на них божественный огонь Митры, и замер, прислушиваясь к царящей тишине.

К его удивлению, окружающий мрак поредел. Теперь это была не сплошная темень, а, скорее, сероватый сумрак, наполненный шевелением бесплотных теней. И в этом сумраке Конан видел, как от стен подземелья отделяются плывущие тени. При взгляде на них волосы зашевелились на затылке варвара. Это были ларвы — тени мертвецов, брошенных в этой шахте без достойного погребения.

— Кром! — выдохнул киммериец.

На мгновение он оцепенел. Каждый народ хранит предания о воскресших мертвецах. В Киммерии рассказывали, что человек, лишенный достойного погребения по своим обрядам, может вернуться из мрачного царства хозяйки Серых Равнин, чтобы отомстить живым.

Легенды оказались правдой. Одного вида этих призраков, метавшихся по подземелью, хватило бы, чтобы свести с ума любого изнеженного горожанина, который и дня не смог бы прожить без привычного уюта. Но Конан был слеплен из другого теста. Его соплеменники не испытывали мистического ужаса перед нежитью и издавна сражались с возвратившимися с Серых Равнин.

Тени кружились вокруг, нашептывая бессвязные слова, бормотали, издавая звуки, недоступные человеку. И в этих звуках слышался завораживающий зов, разъедающий волю и вызывающий желание остаться здесь навсегда, погрузиться в забвение. От этих звуков людей охватывало безумие, и немногие находили силы сопротивляться зловещей силе. Но киммериец был не из таких людей. Нужно было что-то гораздо более жуткое, чтобы лишить его способности сражаться.

Конан извлек из ножен короткий меч и бросился вперед, к выходу из шахты. Ларвы метались вокруг. Один из призраков бросился наперерез варвару. Конан наотмашь рубанул мечом и почувствовал, что перед ним не бесплотная тень, а нечто, обладающее плотью. Но в то же время это не было тело живого существа, существа из костей и крови, — словно сгустилась тень и превратилась в вязкое месиво.

Жуткий, хриплый вопль вырвался из поверженного Конаном призрака. Он словно подстегнул остальных, и они, жавшиеся ближе к стенам, набросились на киммерийца. Киммерийца спасла быстрота. Он не остановился, поразив первую из тварей, и ее вопль не задержал его ни на мгновение. Теперь, когда непроницаемая темень сменилась серым колдовским мороком, ему не требовался светильник, и киммериец отчаянно рванулся к центральной штольне, а призраки понеслись за ним чудовищным дымным шлейфом.

Выскочив в штольню, Конан помчался к выходу. Однако перед ним вырос новый противник. Посреди шахты стоял высокий призрак… Нет, его уже нельзя было назвать призраком. Это был мертвец, оживленный чудовищной демонической силой, дававшей подобие жизни другим ларвам. На его костях еще болтались куски неразложившейся плоти и остатки одежды. Конан понял, что схватка неизбежна. Не замедляя бега, он нанес рубящий удар мечом.

Отрубленная рука мертвеца упала на пол, но на того, кто уже был однажды убит, это не произвело впечатления. Оставшаяся рука схватила киммерийца за горло и сдавила с нечеловеческой силой. Конана спасли только его стальные мускулы — шея более слабого человека сломалась бы. Варвар попытался отпихнуть нежить пинком, но это произвело эффект не больший, чем если бы он пинал стену шахты. Тогда он резко присел, схватив кисть мертвеца и выворачивая ему руку. Ему удалось освободиться от захвата. Раздался треск. Рука мертвеца была сломана, но пальцы по-прежнему хватали воздух. Отскочив назад, Конан обрушил удар меча на шею твари, затем, схватив его голову, приложил ее к ляжкам упавшего. Тело еще конвульсивно дергалось, но киммериец знал, что опасность от этого врага ему больше не грозит.

Схватка задержала Конана, и вихрь теней настиг его. Их склизкие, водянистые тела облепили киммерийца. Бешено орудуя мечом и кинжалом, ему удавалось обороняться от них, но о том, чтобы попытаться выбраться из шахты, не приходилось и думать. Прижавшись спиной к стене, варвар защищал свою жизнь, отбрасывая нападавшую нежить. Он разрубал медузообразные тела, отталкивал их, но напор ларв не ослабевал. Они чувствовали присутствие живого человека, и их гнало вперед единственное желание — добраться до него, отомстить живым за надругательство над их телами.

Продолжая механически обороняться, Конан просчитывал шансы на спасение, но выводы его были неутешительны. Даже если бы удалось добраться до веревки, по которой он спустился в шахту, огромная масса повисших на нем тварей вряд ли позволила бы подняться наверх. Но иного выхода не было. Силы любого человека не беспредельны. Конан чувствовал, что его внимание начинает ослабевать и проклятые твари подбираются все ближе. Его спасало только то, что студенистые подобия тел ларв не позволяли им двигаться со скоростью обычных людей. До сих пор это спасало варвара. Но уже несколько раз воплощенные тени прорывались через сверкающую завесу, сотканную Конаном вокруг себя, и впивались ему в ноги. Конан продолжал отбиваться, выжидая удобного момента, чтобы добраться до спасительной веревки и выбраться из шахты.