Пленник - [9]

Их подопечный был очень крупным мужчиной, и понадобились усилия всех троих, чтобы его поднимать и поворачивать, снимая отвратительную тюремную одежду. Наконец они раздели его до пояса, и Женевьева в ужасе уставилась на багровые синяки, покрывавшие мускулистое тело.

– Это сделал тот мерзкий надзиратель?

Джек тяжело вздохнул:

– Он попал в тюрьму уже раненный и что-то говорил о том, что на него напали. Вот почему Симс ударил его по ребрам. – Голос мальчика наполнился ненавистью. – Надзиратель знал, что так ему станет еще хуже.

– Тюремные надзиратели – самые гадкие люди, – проговорил Оливер. – Поверьте, все они одинаковые. Мисс, вы бы отвернулись, пока мы с Джеком будем снимать с него штаны.

– Пойду посмотрю, что там у Дорин, – смутившись, пробормотала Женевьева.

Через несколько минут она вернулась со стопкой чистых полотенец. В это время Оливер яростно орудовал кочергой в камине, откуда валил густой серый дым, и говорил Саймону и Джейми:

– Нельзя укладывать поленья как кирпичи. Надо оставлять место, чтобы дрова дышали, понятно?

– Девочки, вы не могли бы найти для этого другое место? – Юнис уставилась на Аннабелл, Грейс и Шарлотту – те расстелили на полу простыню и расселись на ней, как будто находились на пикнике.

– Если мы хотим ее рвать, то надо с нее слезть, – проговорила рассудительная Шарлотта.

– Какая разница? – пробурчала Грейс, тщетно пытавшаяся надорвать край простыни. – Все равно ничего не получается.

– Смотрите, я арабская принцесса! – Аннабелл встала и прикрыла лицо краем простыни. – Где ты, о где ты, мой прекрасный шейх?

– Просто позор, что мы не можем затолкать его в ванну, – сказала Дорин, подбоченившись. – Горячая ванна – лучший способ отмыть человека.

– Или утопить, – с усмешкой заметил Оливер. Передав кочергу Саймону, он добавил: – Особенно когда он в таком состоянии.

– Я помогу его вымыть, – заявил Джейми, державший в руке мокрую тряпицу, с которой стекала вода. – Я знаю, как это делается.

– В твоей помощи нет необходимости. – Женевьева отобрала у Джейми тряпку. – О друге Джека позабочусь я с Оливером и Дорин. Остальные могут идти спать.

Саймон положил кочергу у камина и, посмотрев на Женевьеву, проговорил:

– Но мы хотим помогать.

– Мы не будем шуметь, – заверила Грейс.

– И не станем вам мешать, – добавила Шарлотта.

– Пожалуйста!.. – взмолилась Аннабелл.

Женевьева вздохнула:

– Дорогая, я очень вам признательна за желание помочь, но в комнате слишком много людей. Поверьте, больше всего вы нам поможете, если пойдете спать. Завтра у вас будет много дел.

– А каких? – оживился Джейми.

– Завтра скажу. Юнис, пожалуйста, отведите детей в их комнаты и уложите в постель.

– Пойдемте, пойдемте, цыплятки. – Юнис развела в стороны пухлые руки. – Пойдемте быстрее. А самый проворный завтра получит на тарелке что-то вкусненькое.

Воодушевленные такой перспективой, дети побросали свои занятия и выбежали из комнаты.

– Джек, ты тоже можешь идти спать, – сказала Женевьева. – Мы и без тебя справимся.

– Вы собираетесь выдать его полиции? – неожиданно спросил Джек. – Но он ведь сказал вам, что никого не убивал.

Дорин в изумлении уставилась на лежавшего на кровати мужчину:

– Выходит, это убийца, сбежавший из тюрьмы?

Женевьева смочила в теплой воде тряпку и принялась протирать лоб и щеки Хейдона.

– Если бы не он, – сказала она, – Джека бы сегодня жестоко избили. Правда, Джек?

– И у него не было никаких причин мне помогать, – проговорил мальчик. – Но он все же вступился за меня. Больной и раненный, он вступился… И сказал надзирателю, что убьет его, если тот только притронется ко мне. А потом надзиратель бил этого человека доской по ребрам.

Женевьева еще раз протерла лоб и щеки Хейдона. Его щеки покрывала десятидневная щетина, под глазами темнели синяки, но все равно было видно, что это необычайно красивый мужчина. «Человек, осужденный за убийство», – неохотно напомнила она себе.

Но он пытался защитить беспомощного мальчика, хотя сам едва держался на ногах.

– Ты знаешь, кто он такой? – спросил Оливер, нахмурив седые брови. – Кого он убил?

Джек покачал головой.

– Я об этом ничего не знаю. Он мало говорил. Но думаю, он из богатых. Надзиратель называл его «ваша светлость».

– Это ничего не значит, – с усмешкой сказала Дорин. Она взяла тряпку и стала помогать Женевьеве. – Надзиратели всегда высмеивают заключенных. Они так развлекаются.

Джек с любопытством на нее посмотрел:

– Откуда вы знаете?

– Сама была в тюрьме, – с невозмутимым видом ответила Дорин.

– Мы все там были, – добавил Оливер. – Кроме мисс Макфейл, конечно. – Он хохотнул.

– Но мисс Макфейл все знает про тюрьмы, не сомневайся. – Дорин с обожанием посмотрела на Женевьеву, затем принялась протирать плечи Хейдона.

– Сейчас власти уже ищут его, – в задумчивости проговорила Женевьева, осторожно протирая покрытую синяками грудь Хейдона. – А поскольку мы с Джеком были последние, кто видел его в камере, то они наверняка захотят расспросить нас, после того как не сумеют найти ночью.

– Я с ними не буду разговаривать, – заявил Джек.

– Боюсь, что придется. – Женевьева вздохнула. – Нам обоим придется.

Она снова принялась разглядывать лицо Хейдона. «Я не убийца», – сказал он, пристально глядя ей в глаза и с отчаянием сжимая ее руки. В тот момент она ему почти верила, хотя ничего не знала о его деле – вообще ничего о нем не знала. Впрочем, кое-что знала: в последние часы своей жизни он заботился не о себе, а о судьбе юного воришки. Он знал, что его жестоко изобьют, но все же вмешался и вступился за мальчика.