Пленница мрачного лорда - [62]

– Я тебе верю, – сказала она.

Лицо Тига вновь стало серьезным.

– В чем именно?

Анвен откусила еще хлеба, стараясь успокоиться.

– Я пришла к тебе, потому что поверила, – пояснила она. – И на крепостную стену вышла в попытке отыскать тебя, чтобы рассказать… – Анвен сделала глубокий вдох, веля себе не торопиться. – Ты не предатель, – признала она. – Я всегда знала, каков Уриен на самом деле, но предпочитала не замечать очевидного. Он был моим отцом, хоть так и не признал этого, и не стал для меня настоящим родителем, а я все надеялась, что и в нем есть что-то хорошее. – Анвен заморгала, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы. – Ничего хорошего в нем не было. Он был высокомерным и жестоким.

Взгляд Тига стал напряженным.

– Во что еще ты поверила?

Этого следовало ожидать. Он же англичанин, а они все алчные.

– В то, что ты не поджигал Брайнмор, намеренно или непредумышленно.

Тиг нахмурил брови:

– Но пожара не случилось бы, если бы я не приехал.

Анвен покачала головой:

– Ты не мог предугадать, какое ужасное деяние затевается.

Тиг расслабился.

– Это все?

Нет, еще ей нужно сообщить о ребенке, но теперь она не знает, как подступиться к этой теме. Его чувства к ней – да и ее к нему тоже – по-прежнему остаются неясными.

Ребенок нуждается не только в понимании, но и в любви, поддержке, защите. Может ли пограничный лорд… может ли Тиг все это обеспечить?

– Прошлой ночью я замерзла и перепугалась, – начала Анвен. – Но не поэтому легла к тебе в постель.

– Где и задержалась, – с усмешкой добавил Тиг.

Щеки Анвен вспыхнули румянцем.

– Я не сделала бы этого, если бы ты не рассказал мне о своем прошлом.

Ее поразила не только часть про предательство Уриена, но и про смерть матери Тига во время родов. Тиг в детстве много страдал.

– Я поведал тебе куда больше, чем кому-либо другому, и все же… – Покачав головой, он отвел взгляд. Потом принялся расхаживать по комнате, будто пойманный в ловушку зверь.

Тиг хочет большего. Этого следовало ожидать, хотя Анвен уже отдала ему самое дорогое, что у нее было. Не только тело, но и частичку души.

– Чего еще ты хочешь? – спросила она.

– Хочу твоего… – Тиг оборвал себя и отвернулся. Налил вина в кубок и, пригубив его, снова повернулся к Анвен. – Хочу твоего доверия, – проговорил он.

Доверия. Он столь многое поведал ей, но может ли она по-настоящему доверять человеку, наделенному большой властью?

– Я верю тебе… тому, что ты сказал. Именно поэтому я намерена…

– Хорошо, – перебил он. – В таком случае поверь и в то, что ты должна уехать.

Анвен натянула одеяло до подбородка.

– Что?

Тиг с силой сжал кубок, который держал в руке.

– Замок на двери, ведущей на крепостную стену, был поврежден. Враг, над которым я не властен, намеренно запер тебя там. Теперь понимаешь?

Анвен как будто окатили ведром ледяной воды. Кто-то запер ее, осознанно подвергнув опасности. Враг, спаливший дотла ее дом, пытался убить ее. О да, она отлично все понимает!

– Кто-нибудь знал, куда ты направляешься? – спросил Тиг.

– Только Грета.

– Грета! Она прислуживает моей матери и Ффайон с тех пор, как те были совсем юными. Не могу о ней плохо думать. Но ей бы следовало остановить тебя.

– Не уверена, что я оставила ей выбор. – Анвен села на постели. – Это обязательно кто-то из тех, кого мы знаем?

– Под подозрением все и каждый. Теперь это касается не только меня и моего дома, но и тебя. Именно поэтому тебе нужно уехать. Я отправлю тебя с сопровождением, мои люди доставят тебя прямиком ко двору Эдуарда.

Этого Анвен понять не могла.

– Если твой враг охотится за мной, нет никакой разницы, где я нахожусь.

Тиг с силой грохнул кубком о столик.

– Я не хочу рисковать, – рявкнул он. – Когда ты упала с дерева, и я на руках нес тебя до ворот Гвалчду, я взял на себя ответственность за тебя. Поэтому ты уедешь.

Анвен это совершенно не понравилось.

– Никуда я не поеду.

– К чему упрямство? Сама ведь говорила, что Гвалчду для тебя лишь временное пристанище и что ты уйдешь весной. Я просто ускоряю события.

– Но ты поведал мне о своем прошлом. Теперь мне нет нужды покидать крепость.

– Еще как есть! – Тиг подошел к кровати и угрожающе навис над Анвен. – Все изменилось. Подумай о крепостной стене, о том, какой опасности ты подвергалась. Ты уедешь. Я не допущу такое слабое место у себя в крепости!

Мрачный. Отталкивающий. Надменный. Таким был мужчина, вошедший к ней в комнату в первую ночь ее пребывания в Гвалчду. Она боялась его. Но она не трусиха. И не «слабое место». Как Тиг поступит, узнав, что она носит его ребенка? Привяжет к телеге и отошлет прочь? Она не позволит ему помыкать собой. И никакому другому мужчине тоже.

– Твое стремление защищать меня проистекает от английской потребности завоевывать.

– Нет, я просто пытаюсь уберечь свою будущую жену!

У Анвен екнуло сердце.

– Жену?

– Да. Чтобы ты могла претендовать на защиту при дворе Эдуарда, мы должны пожениться.

Брак. Тиг требует, завоевывает. Став его женой, она превратится в его собственность.

– Я же валлийка!

– Ты совсем меня не слушала? Мне дела нет до того, что ты валлийка! – рявкнул Тиг.

Сказано это было тоном, не подразумевающим возражений, ведь он Дьявол из Гвалчду и правая рука английского короля! Мужчина с таким положением может жениться только по политическим соображениям.