Старый человек понимающе вздохнул и продолжил восхождение по извилистой узкой тропке, ведущей к его дому. Хорошо все-таки, что Дженингем наконец умер. Сумасшедшего англичанина бесили подобные вещи, и из-за этого он изгнал из деревни его дочь Сариту вместе с ее мужем. Камат фыркнул. Конечно, Сарита с мужем вернулись через несколько недель, но уже под другим именем. Он был слеп как крот, этот старый Дженингем. Ничего не видел дальше кончика собственного носа.
А там, внизу, англичанин, чья кожа была не так бела, как у его жены, перекатившись на спину, смотрел на облака над ними.
– Что ты там рассматриваешь? – спросила Габби, пристраивая голову ему на плечо.
– М-м-м… – Квил провел рукой по ее спине и, к своему неудовольствию, обнаружил, что она уже полностью закрыта шелком. – Я ищу мою жену из сна, – признался он. – Она где-то там, со своим розовым ореолом. Она ждет меня, потому что хочет лежать здесь обнаженная, при свете дня, не думая о приличиях,
– Ей повезло, – вздохнула Габби. – Дай мне знать, когда найдешь ее. Я хочу ее предупредить, что потом у нее будут солнечные ожоги.
– Потом у нее ничего не будет, кроме меня, – лениво пробурчал Квил, накрыв ее своим телом. – И пусть мы будем совсем одни – мы двое и вечность.
– Хорошо, – согласилась его жена, озорно подмигивая. – Вечность – это там, где находится столь восхваляемая тобой «Габби из сна», а я прекращаю с тобой знакомство.
– О чем ты говоришь?
– О твоем земном будущем.
– Я не понимаю.
– На следующий год к этому времени ты не будешь так одинок, – пообещала Габби. – И не только ты – я тоже.
Камыши, шелестевшие на слабом ветру, притихли, услышав это признание. Квил прочистил горло.
– Повтори, что ты сказала?
Его жена улыбнулась одними глазами.
– Ты уверена?
– Абсолютно.
Англичанин перекувырнулся и встал, демонстрируя миру свое обнаженное естество, как будто этому самому миру было интересно его созерцать.
– Мы уезжаем домой, – решил он внезапно, затем поднял с земли панталоны и принялся их натягивать.
Его жена приподнялась на локтях и засмеялась:
– Домой – в Джайпур или в Англию?
– Домой – в Англию.
– Я думаю, тебе нужно повременить еще несколько месяцев, чтобы укрепить свои торговые связи с Англией. И Джосент этого хочет. Он очень высоко ценит твою помощь в возвращении княжеских драгоценностей.
Квил присел на корточки рядом со своей хитрой женой и дотронулся пальцем до ее носа.
– Домой – в Англию, девочка.
Габби вздохнула:
– Вот так. И после этого ты будешь утверждать, что неимоверно счастлив?
Квил кивнул.
– Одни жесты. Жить с тобой – все равно что состоять переводчиком при глухонемом. Ты это понимаешь?
– Жить с тобой – это… блаженство. Ты это понимаешь?
Глаза Габби заблестели от слез. Легкий бриз прошелестел в ветвях деревьев, и склоненный над Гангом жасмин рассыпал на воде белые цветы. Квил прижался к ее губам. Сладкий аромат проплывающих мимо лепестков не мог соперничать со сладостью его поцелуя.
