Плененный принц - [10]

— А ты думал, он отправил тебя ко мне во имя любви? Что ты ему сделал? Победил на турнире? Или трахнул любовницу… как ее имя?.. Иокасту. Или, может, — Лоран распахнул глаза, — ты взбрыкнул после того, как он трахнул тебя.

Это предположение настолько Деймена возмутило и застало врасплох, что он ощутил во рту привкус желчи.

— Нет!

У Лорана засияли глаза.

— Значит, я прав. Кастор покрывает своих воинов, как кобыл в стойле. Ты принимал его, сжав зубы, потому что он король, или тебе нравилось? Ты даже не догадываешься, как я наслаждаюсь, представляя это. Просто великолепно: удерживающий тебя, трахающий членом с бутылку мужик, с бородой, как у моего дяди.

Деймен сообразил, что отшатнулся от него, когда цепь натянулась до предела. Было что-то непотребное в человеке, который с таким лицом говорил подобное совершенно спокойным тоном.

Последующий обмен «любезностями» прервали несколько подошедших придворных, которых Лоран встретил с ангельским выражением. Деймен застыл, узнав Гиёна, облаченного в тяжелые темные одежды, с медальоном советника на груди. По короткому ответному приветствию Лорана он сделал выводы, что женщину с властными замашками звали Ванн, а мужчину с острым носом — Этьенн.

— Ваше высочество, вас так редко видно на подобных развлечениях, — сказала Ванн.

— У меня сегодня настроение повеселиться, — ответил Лоран.

— Ваш новый пет возбудил всеобщий интерес, — Ванн обошла вокруг Деймена. — Он совершенно не похож на остальных рабов, дарованных Кастором вашему дяде. Мне любопытно, у вашего высочества был шанс их увидеть? Они более…

— Я их видел.

— Вы недовольны.

— Кастор прислал две дюжины рабов, обученных пробраться в опочивальни самых влиятельных членов двора. Я вне себя от радости.

— Какой весьма приятный вид шпионажа, — бросила Ванн, удобно усаживаясь рядом. — Но регент держит рабов на коротком поводке, как я слышала, и никому с ними не позабавиться. К тому же, я сомневаюсь, что мы увидим их на ринге. У них совсем нет… напора.

Этьенн фыркнул и привлек к себе своего пета — нежный цветок, выглядевший так, словно на нем останутся синяки от малейшего прикосновения к лепесткам.

— Ванн, не всем по вкусу петы, которые могут сметать противников с ринга, как тебе. Я, например, рад слышать, что большинство рабов Акилоса не такие, как этот, верно? — в конце послышалась нервозность.

— Нет, — авторитетно заявил советник Гиён. — Он такой один. Среди акилосской знати доминирование — признак положения в обществе. Рабы — сама покорность. Я полагаю, ваше величество, это намеренный комплимент вам, подразумевающий, что вы можете сломить раба настолько сильного, как этот…

Нет, все не так. Кастор забавлялся за чужой счет. Изощренная пытка для сводного брата и завуалированное оскорбление для Вира.

— …что же о его прошлом, у них регулярно устраиваются бои на арене, — на мечах, трезубцах, кинжалах — думаю, он был одним из бойцов в представлениях. Настоящее варварство. Во время боев на мечах на участниках почти ничего нет, а борются вообще обнаженными.

— Как петы, — рассмеялся один из придворных.

Разговор перешел на сплетни. Деймен не услышал ничего полезного, но ему и сосредоточиться было тяжело. Ринг, нависший над головой угрозой унижения и насилия, занимал почти все мысли. Он подумал: «Значит, регент хорошо следит за рабами. Это уже хоть что-то».

— Ваше высочество, этот новый союз с Акилосом не может быть вам по душе, — сказал Этьенн. — Все знают ваше отношение к этой стране. Их варварские обычаи… и, конечно, случившееся при Марласе…

Вокруг него все внезапно замолчали.

— Мой дядя — регент, — напомнил Лоран.

— Весной вам исполнится двадцать один.

— Значит, вам стоит быть более благоразумным в моем присутствии, как и в присутствии моего дяди.

— Да, ваше высочество, — ответил Этьенн, коротко поклонился и отошел в сторону, понимая не прозвучавший приказ уйти.

На ринге что-то происходило.

В круг вошли два юноши-пета и пока держались на расстоянии, с осторожностью поглядывая друг на друга как соперники. Один был черноволосым с миндалевидными глазами. Второй же белокурым, только не таким светло-золотым, как Лоран, а темнее, песочного цвета, и с глазами не голубыми, а карими, и Деймен, естественно, тотчас прикипел к нему взглядом.

Впервые с тех пор, как он очнулся в этом дворце на шелковых подушках, постоянное легкое напряжение, не отпускавшее его со дня купален в Акилосе, немного переменилось.

На ринге с петов полностью снимали одежду.

— Милый? — позвал Лоран. Он аккуратно двумя пальцами держал конфету как раз на таком расстоянии, что Деймену пришлось бы встать на колени, чтобы взять угощение с рук Лорана. Деймен дернул головой в сторону.

— Упрямый, — спокойно заметил Лоран и съел конфету сам.

У ринга располагались различные приспособления: длинные позолоченные жерди, всевозможные ограничители, наборы золотых шариков, похожие на детские игрушки, кучка серебряных колокольчиков, упругие хлысты с украшенными лентами и кисточками рукоятями. Очевидно, что развлечения на ринге поражали разнообразием и изобретательностью.

Но то, что сейчас разворачивалось перед ним, было простым изнасилованием.