Пленённая мечтой - [4]
— А, е…
— Вы очень неотесанный, — сказала капитан Уэзерби. — Пора бы кому-нибудь научить вас хорошим манерам.
— И пора кому-нибудь научить вас менять повязки, не сдирая с живого шкуру, — ответил он.
— Я стараюсь, как могу, лейтенант. Вы должны понять, что это дело нелегкое.
— Конечно, для человека с пальцами, как сардельки, — сказал он. — Пусть бы за вас это делала вот эта юная леди. Посмотрите на ее изящные ручки. Готов поспорить, что она не стала бы с меня кожу сдирать!
— Сестра Притчард всего лишь доброволец, — ответила капитан Уэзерби, — и недостаточно квалифицирована для таких процедур. Я обучалась в одной из лучших больниц Лондона и сделала уже тысячи перевязок.
— Старая корова, — пробормотал Брюс.
— Что вы сказали?
— Я сказал: «Вот здорово!» — ответил он, глядя ей прямо в глаза. Грейс так боялась захихикать, что должна была прикусить губу. Она не осмеливалась посмотреть на Барклея: если он ей подмигнет, это будет последней каплей. Ей удалось сохранить спокойствие, пока они благополучно не вернулись в подсобную палатку.
— Мне очень жаль, что вам пришлось услышать неприличные слова, сестра, — сказала капитан. — Конечно, в военное время этого следует ожидать, но не от офицеров же!
Грейс продолжала молча мыть руки.
— Я уж хотела было сказать ему, что думаю, — продолжала капитан Уэзерби. — Но в его случае надо делать скидку, и мне не хотелось бы расстаться с ним в ссоре.
— О, разве лейтенант Барклей собирается уехать? — выпалила Грейс, изумляясь тому, какое резкое сожаление она при этом испытала.
Капитан Уэзерби посмотрела на нее с чувством, похожим на жалость.
— О, нет, сестра. Я только хотела сказать, что его шансы на выздоровление не слишком велики. При таких сильных ожогах часто начинается инфекция. И, Господь свидетель, здесь невозможно соблюдать стерильность. Но я не могу рисковать и разрешить перевозить его сейчас.
Грейс вернулась к своим обязанностям, потрясенная. Знал ли Брюс Барклей, что у него мало шансов? Возможно, знал, и его постоянные словесные поединки были его способом бороться за жизнь. Грейс была в ужасе из-за того, что не была к нему снисходительнее, и когда в следующий раз подошла к его койке, то поставила ему градусник под язык с такой осторожностью и нежностью, что он спросил:
— Что это с тобой сегодня?
— Ничего. Почему вы так спрашиваете?
— Ты тут играешь ангела милосердия. Умерить боль мою пришла, и все такое прочее…
— Я только исполняю свои обязанности, — ответила она, краснея.
— Так Бога ради, постарайся исполнять их немного повеселее, — отрезал он. — У меня просто мороз по коже, когда на меня смотрят глазами печальной коровы.
— Хорошо, лейтенант, — сказала она, отворачиваясь.
— И зови меня Брюс, если уж тебе Блю не нравится, — крикнул он ей вслед.
Она обернулась:
— Только если будете хорошо себя вести.
Он улыбнулся ей, и она ответила ему улыбкой.
Несмотря на все предсказания, он был жив и к концу недели, и на следующей. Его ожоги заживали один за другим, оставляя на его загорелых руках бледно-розовые пятна, и Грейс получила распоряжение сделать ему обтирание. Она уже хорошо освоила почти все палатные процедуры, и начала мыть ему руки, лицо и шею, весело болтая. Но когда губка перешла ниже, на грудь, она вдруг заметила его мускулистые плечи, спутавшиеся на груди светлые волосы, подтянутый плоский живот… Она никогда раньше так не замечала мужественности и, дойдя ему до пояса, замедлила движения.
— Я… э… думаю, вам лучше закончить самому, — сказала она.
Он ухватил ее за запястье, прижав ее пальцы к своей груди.
— В чем дело, Грейси? Мои ожоги слишком отвратительны, чтобы их трогать?
— Конечно, нет, — поспешно сказала она. — Просто я опаздываю, у меня еще тысяча дел.
Она вырвала руку, бросила губку ему на грудь и постаралась деловито пройти через палату. Как она могла объяснить, что он вовсе ей не отвратителен — совсем наоборот!
2
Если бы Грейс не надо было тревожиться за Брюса Барклея в те первые дни во Франции, она могла бы и не выдержать. Ей никогда не было совершенно тепло, одежда никогда не была сухой, и выспаться никак не удавалось. Дни были длинными и полны трудной работы, ночи — беспокойными из-за постоянного обстрела и шебуршания крыс.
— Только не допускай их до пациентов, — беззаботно сказали ей закаленные ветераны — те медсестры, которые пробыли во Франции и в Фландрии уже по два года, увидев, как содрогается Грейс. А ее изумляло, как эти женщины выдержали все, что выпало им здесь. Самым тяжелым оказалась не физическая нагрузка, а то эмоциональное напряжение, которое она испытывала, беспомощно глядя, как ускользают молодые жизни. Восемнадцатилетние пареньки, казавшиеся такими же молодыми и свежими, как хористы ее отца, просили ее подержать их за руку, пока они умирали, истекая кровью, или старались не плакать, потеряв руку или ногу. Только жизнелюбие и стойкость Брюса давали ей силы не сдаваться.
Шли разговоры, что прибудут большие подкрепления американцев, линия фронта ползла вперед, немцы отступали, но они, медики, видели только увеличение количества раненых, которые прибывали каждый день. Иногда носилки с солдатами оставались под дождем, потому что в госпитальных палатках не было места. Между ними сновали доктора и медсестры, принимая оперативные решения, кому из них помочь, оставляя тех, у кого мало было шансов выжить, заботам младших сестер, вроде Грейс, которые обтирали и утешали обреченных, пока они умирали.
Из роскошных апартаментов бостонского дома в палаточный городок переселенцев — таков путь Либби Гринвил, отправившейся на розыски мужа в Калифорнию. Брошенной на произвол судьбы, ей приходится противостоять наглым и грубым приставаниям старателей. Однако среди шайки этих негодяев нашелся один, пришедший ей на помощь в трудные минуты. И хоть он и подтрунивал над ее неуместно изящными манерами, но раз за разом спасал Либби от беды… и их взаимная симпатия переросла в страсть, заставляющую бешено колотиться сердце.
Виктория Гамильтон не могла поверить, что фамильная драгоценность – подарок деда – позволит ей путешествовать во времени, пока не перенеслась в девятнадцатый век и не встретилась там с молодым офицером армии конфедератов. Торри и Джейк с недоверием отнеслись друг к другу, но их сердца не оставили им выбора, и им пришлось уступить все сметающей на своем пути любви.
У Перл Сэш есть все, о чем может мечтать женщина, — обожающий муж, который любит ее сынишку, как собственного, роскошный дом, деньги. А вот как насчет счастья? Как насчет страсти, которую дарил ей когда-то отец ее сына, киноактер Бретт Эллис?Перл ненавидит мерзавца, бросившего ее с ребенком после первого же своего успеха. Но теперь Бретт возвращается. И не просто хочет видеться с мальчиком, но и умоляет бывшую жену начать все заново.Поначалу Перл даже слышать об этом не желает. Но очень скоро она понимает: любовь к Бретту по-прежнему жива в ее сердце.
Талантливой художнице Кейт не суждено получить признание в викторианской Англии, потому что, по общественным представлениям, творцом может быть только мужчина. После множества потрясений судьба дает ей лишь один счастливый шанс: девушка знакомится с нормандским аристократом, бароном де Сентевиллем, и вскоре он уже восхищается ее талантом. А вот художницу отталкивают жестокость и высокомерие барона, привыкшего к беспрекословному подчинению. Чем закончится противостояние двух сильных натур?
Американской девушке Анни вскружил голову принц… и не из сказки, а настоящий. Могла ли она надеяться привлечь к себе его высочайшее внимание? И вдруг принц решил преподать ей урок… страсти, а Анни научила его… любви.
Тиффани Олбрайт, дочь конгрессмена, работающая в Вашингтоне, решила провести День святого Патрика так, чтобы запомнить его на всю жизнь. Для этого ей надо лишь найти хорошего, веселого парня и, может быть, даже заняться с ним сексом…
Чейзу Маккейну — секретному агенту правительства Соединенных Штатов — выполняющему рискованную миссию, Сьюзен Сент-Клер показалась верхом совершенства: сладостное томление родилось у него в груди при виде этой испуганной зеленоглазой красавицы. «Воспользоваться отчаянием растерявшейся невинной девушки, поддавшись непреодолимому соблазну… Никогда!» Он не имеет права выразить своего восхищения и даже говорить ей о своих чувствах: долг — превыше всего! Наивная Сьюзен спешит из Бостона к своему жениху, которого знает только по письмам, но на безлюдном полустанке вместо своего суженого встречает Его, Чейза.Судьба приготовила им суровые испытания.
Порция Макинтош не было дано оценить прелести блестящей курортной жизни в шумном отеле на берегах прекрасного озера Наслаждений. Ее отец– владелец театра спустил состояние за карточным столом. Девушка принимает отчаянное решение – вернуть свое, вступив в неравную схватку с новым хозяином труппы. Но Даниэль Логан – отнюдь не обычный шулер и плут. Упорство и блестящие способности превратили убогого сироту в преуспевающего предпринимателя. Бедная, наивная Порция!..К каким только уловкам не прибегает она, пытаясь надуть Логана, но сердце ее бьется все чаще, лишь стоит рядом оказаться ненавистному «проходимцу».
Конечно, Джэард Хемптон был необычным человеком. Бескорыстный, галантный и бесстрашный, он не только спас очаровательную Жасмину Дюброк из мутных вод Миссисипи, но и сделал ее королевой своего сердца. Прошло совсем немного времени, и его ухаживания заставили девушку трепетать от желания... и искать спасения от его настойчивости. Но жизнь Жасмины все еще под угрозой. Несчастья продолжают преследовать ее, заставляя трепетать в страхе за свою честь и жизнь. И чтобы спастись, чтобы добиться исполнения мечты, Жасмине предстоит преодолеть множество опасностей и даже совершить то, что Джэард может ей никогда не простить...
Джейк Уайтейкер, самый влиятельный и блистательный режиссер кинематографического королевства, уходит из жизни в результате ужасной автомобильной катастрофы, и теперь его прелестной дочери Линдси, грациозной обладательнице длинных каштановых волос, приходится, преодолев горе, начать борьбу за собственный успех. В далеком Нью-Йорке, сменив фамилию, она использует свой талант для создания фотографий, привлекающих взор и будоражащих душу. Там она влюбляется в Дэна О’Брайена, пылкого шатена и молодого актера, вознамерившегося штурмом взять твердыню театрального мира.Но даже строя новую жизнь под другим именем, она мечтает о триумфальном возвращении в Голливуд, на свою блистательную родину.
С губ очаровательной Ганны, воспитанной отцом-проповедником, не сходила гордая улыбка покорительницы природы. Влюбленной в бескрайние просторы Айдахо девушке все было нипочем — и лютая злоба завистников, и свист бандитских пуль, и грозные раскаты индейских барабанов.И только мужественному охотнику, не раз выручавшему ее в беде, удалось поразить ее сердце. Но ему самому было не до сантиментов. Последнее, о чем он подумал, — это шашни с какой-то девчонкой… Безразлично — почитательницей Библии, красоткой, или искательницей приключений.Наших героев ожидает тернистый путь от непонимания к яростному желанию, которое заставит отбросить предрассудки, отдавшись испепеляющему чувству.