Плененная душа - [11]
К ее первым попыткам заговорить, почти стоившим ему остатков рассудка.
К ее постоянному, успокаивающему присутствию…
Наверное, когда-нибудь, они научатся скрываться друг от друга — ведь нелегко быть все время вот так нараспашку, хочется хоть какой-то кусочек души сохранить в тайне, только для себя. Но пока что он с радостью принимал ее любопытство, мирился с навязчивой заботой, а неуместные, подчас, шуточки даже находил по-своему милыми.
Впрочем, сильно подозревал Эдан себя в пристрастности, ибо те же вещи в других женщинах — в Славе, например, или (что далеко ходить?) в леди Юлии — его неимоверно раздражали.
«А, кстати, куда все подевались?» — отвлекся светловолосый от раздумий, ступив в непривычно тихую горницу приютившей их избы.
Ну хозяева, ясное дело, люди работящие, дома без дела сидеть не будут.
Алим, наверное, все же согласилась на уговоры местной повитухи, да помчалась принимать роды у мельниковой жены. Значит, до вечера не вернется.
А вот где Юлию носит? Он же просил ее в одиночку не высовываться!..
«И что думаешь, Снежинка? Где нам пропажу искать?»
«Пропажа», однако, очень скоро сама нашлась — влетела в сени: запыхавшаяся, растрепанная, глаза красные, слезы по щекам в три ручья льются…
— ТАМ… ТАМ!.. — крикнула, задыхаясь от бега и давясь рыданиями.
Эдан выскочил во двор, ожидая лихого разбойничьего нашествия, — если не лорда Амареша со всей золотой сотней в придачу… Но на улице было по-полуденному тихо.
— Так что стряслось? — недовольно обернулся к выбежавшей следом Юлии.
— Они… привязались… пьяные… а он… а его… а-а-а! — еще больше завелась девушка.
Немалых усилий стоило мужчине добиться от нее толкового рассказа. История же выглядела так.
Когда Эдан ушел на околицу, где должен был объявиться человек с нужными вестями, а новая «горничная», забрав свой короб, отправилась за местной повитухой, Юлия, как и стоило ожидать, заскучала. Поначалу она еще держалась. Помучила хозяйского лентяя-кота, пока тот не удрал за печку, съела здоровенный кусок сладкого пирога, запивая знахаркиным «чаем для стройности», да взялась было за вышивку — но пальцы, привыкшие к шелку, очень быстро устали от грубых ниток и толстого полотна. Пришлось это занятие бросить.
Столь любимых барышней книжек с любовными сказаниями у хозяев не водилось отроду — так что, не зная, куда себя деть, Юлия выглянула во двор; потом выбрела потихоньку на деревенскую улочку, с искренним, детским любопытством приглядываясь к быту селян; походила вдоль плетенных и деревянных заборчиков, и, наконец, остановилась напротив местной корчмы.
Нет, заходить туда девушка не собиралась! Но, вот беда: в это время как раз гуляла здесь тройка парней из соседнего (через речку) поселения. Из родного-то кабака их еще накануне за буйство выкинули, потому и решили ребята к соседям податься.
Одинокая, незнакомая барышня пьяным головам — что мед для мухи.
Юлию из окошка корчмы приметили сразу. А приметив — высыпали на улицу, чтоб немедля свести знакомство, и поскорей «осчастливить» новую знакомую на ближайшем сеновале.
Вначале леди растерялась. Из местных, как назло, вокруг только детвора в пыли играет, да три ветхих старушки у колодца топчутся. Ну, еще щупленький корчмарь, на миг высунувший за дверь нос, но тут же спрятавшийся. А эти, пьяные, уже и за руки хватают да к изгороди теснят…
От удивления и страха Юлия даже как следует заорать не смогла.
На ее счастье, как раз шел через деревеньку парнишка-студиозус — из тех, кто полжизни бродит от города к городу, от одного ученого мужа к другому, впитывая всякое мудреное слово. Худой, давно нечесаный, заросший хлипкой черной бороденкой, светящий с изнуренного лица огромными, как у теленка, глазами, — он вряд ли являл собой хоть сколь-нибудь воинственное зрелище. Но на случившуюся с девушкой беду откликнулся с неожиданной горячностью — тут же встал на защиту, закрыл Юлию собой, и, пока визжащая детвора да охающие бабки сзывали на помощь люд, успел пару раз получить тяжелым мужицким кулаком да сильно изваляться в пыли.
Тем бы все дело и закончилось — но пьяные, а оттого еще более злые деревенские, оттеснив незваного защитника, вознамерились взять свое с барышни прямо на улице. Та взвыла, сжимая разорванный подол платья, а студент вдруг не на шутку разъярился. И, не имея за собой ни единого в силе преимущества, подхватил с обочины увесистый булыжник да опустил его одному из тройки на голову.
Тот рухнул, как и следовало ожидать, а приятели его, мгновенно позабыв о девушке, мстительно накинулись на обидчика. Сбежались, наконец, мужики — свои и зареченские. Драку остановили.
Но вот тут-то и выяснилось, что молодец, «невинно убиенный» (а на самом деле, просто пребывающий в отключке), — это любимый сын зареченского старосты. И что страшного «убивцу» за такое «душегубство» полагается вздернуть на ближайшем дереве. К счастью для «преступника», не истекла еще Неделя Почитания, объявленная после смерти Императора, а потому нельзя было устраивать ни венчаний, ни казней.
Почесав макушки, мужики скрутили бедного студиозуса и бросили его в подвал ближайшей избы. Прибежал взглянуть на пострадавшего отпрыска причитающий зареченский староста, а за ним примчался и напуганный вестями о «разбое» и «бунте» управляющий здешнего лорда…
Как бы ни был ты успешен в воровском ремесле, рано или поздно не повезет. Вот и от Лаи удача отвернулась: жертвы ее очередного подвига оказались далеко не беспомощны, а уж к готовности прощать вовсе не склонны… И теперь страшнейший из темных мастеров — загадочных убийц Гильдии — отправлен по ее душу. И хорошо бы сбежать, да только как скроешься, если прошлое крепко угнездилось за плечами и тянет назад — прямо под нож смерти в черной маске? Прямо в руки к тому, кто искал нахальную воровку, а нашел собственные, давно потерянные воспоминания…
У Гильдмастера много дел: подавить мятеж лордов, сохранить жизнь и трон молодому Императору, разобраться с посланцами неизвестного государства, приплывшими с другой стороны Мира, — и не забыть при этом о сотне каждодневных забот и неурядиц, так и сыплющих отовсюду. Тут уж не до судьбы юной послушницы, сбежавшей из столичного Храма!.. И все же… как удержаться, если лицо ее так знакомо? Если смотрит она глазами давно умершей и вспоминает порой то, чего знать никак не может? Если огненная нить судьбы вновь и вновь сплетается с зеленой?..
Как бы ни был ты успешен в воровском ремесле — рано или поздно не повезет. Вот и от Лаи удача отвернулась: жертвы ее очередного подвига оказались далеко не беспомощны, а уж к прощению вовсе не склонны … И теперь страшнейший из темных мастеров — загадочных убийц Гильдии — отправлен по ее душу. И хорошо бы сбежать, да только как скроешься, если прошлое крепко угнездилось за плечами и тянет назад — прямо под нож смерти в черной маске? Прямо в руки к тому, кто искал нахальную воровку, а нашел собственные, давно потерянные, воспоминания…
Он мечтал намыть золота и стать счастливым. Но золото — это жёлтый бес, который всегда обманывает человека. Кацап не стал исключением. Став невольным свидетелем ограбления прииска с убийством начальника артели, он вынужден бежать от преследования бандитов. За ним потянулся шлейф несчастий, жизнь постоянно висела на волосок от смерти. В колонии, куда судьба забросила вольнонаёмным мастером, урки приговорили его на ножи. От неминуемой смерти спасла Родина, отправив на войну в далёкую Монголию. В боях на реке Халхин-Гол он чудом остался жив.
Жизнь подростков отличается: кто-то дружит со своими родителями, кто-то воюет, у кого-то их и вовсе нет, кто-то общительный, кто-то тихоня. Это период, когда человек уже не ребенок, но и не взрослый, период сотворения личности, и у каждого этот переход происходит по-разному: мягко или болезненно. Фахри – подросток с проблемами: в семье, школе, окружении. Но у него есть то, что присуще не всем его – понимание того, что нужно что-то менять, так больше продолжаться не может. Он идет на отчаянный шаг – попросить помощи у взрослого, и не просто у взрослого, а у школьного психолога.
Детство – целый мир, который мы несем в своем сердце через всю жизнь. И в который никогда не сможем вернуться. Там, в волшебной вселенной Детства, небо и трава были совсем другого цвета. Там мама была такой молодой и счастливой, а бабушка пекла ароматные пироги и рассказывала удивительные сказки. Там каждая радость и каждая печаль были раз и навсегда, потому что – впервые. И глаза были широко открыты каждую секунду, с восторгом глядели вокруг. И душа была открыта нараспашку, и каждый новый знакомый – сразу друг.
Дример — устройство, позволяющее видеть осознанные сны, объединившее в себе функционал VR-гаджетов и компьютерных сетей. В условиях энергетического кризиса, корпоратократии и гуманистического регресса, миллиарды людей откажутся от традиционных снов в пользу утопической дримреальности… Но виртуальные оазисы заполонят чудища, боди-хоррор и прочая неконтролируемая скверна, сводящая юзеров с ума. Маркус, Виктор и Алекс оказываются вовлечены в череду загадочных событий, связанных с т. н. аномалией — психокинетическим багом дримреальности.
В Центре Исследования Аномалий, в одной из комнат, никогда не горит свет. Профессор Вяземский знает, что скрывается за ее дверями. И знает, как мало времени осталось у человечества. Удастся ли ему найти способ остановить аномалии, прежде чем они поглотят планету? И как быть, если спасти мир можно только переступив законы человечности?
После неудавшегося Апокалипсиса и изгнания в Ад Сатана забирает с собою Кроули, дабы примерно его наказать — так, как это умеют делать в Аду, — а Азирафаэль не собирается с этим мириться и повышает голос на Господа. Рейтинг за травмы и медицинские манипуляции. Примечание 1: частичное AU относительно финала событий на авиабазе. Примечание 2: частичное AU относительно настоящих причин некоторых канонных событий. Примечание 3: Господь, Она же Всевышний, в этой Вселенной женского рода, а Смерть — мужского.
Их называют Ходящими В Ночи. Кто они? В прошлом все до единого – люди. Но сейчас каждый из них – смерть. Волколаки, кровососы, вурдалаки… Они выманивают жертв из жилищ, чтобы насладиться вкусом их плоти и сделать похожими на себя. Лишь одно мешает обрести чудовищам безграничную власть – Цитадель. Старинная крепость, в которой обучают детей, осененных особым даром – Даром уничтожать Ходящих, упокаивать мертвецов, исцелять раненых. Они – щит, отгораживающий живых от порождений Ночи. И из всех прав им оставлено только одно – право умереть, спасая жизни других.Хотят ли трое юных главных героев взвалить на себя такое ярмо?Нет.Могут ли отказаться?Увы.Но там, где не остается места страху, жалости и сомнениям, есть только один путь – путь к спасению.
Юноша, с самой окраины Империи, потерявший всех в кровавой волне орочьего набега, но чудом выживший сам. Молодой наемник, ставший побратимом однорукого гнома и эльфа, проклятого своими сородичами. Барон — владетель обезлюдевших земель, заполненных болью, ужасом и тьмой. Неужели все это об одном человеке? И его история только начинается…
Я странный? Да ладно, это из-за ушей, что ли? Ну подумаешь, острые и длинные, у эльфов вон такие же. Нет. Я не эльф. Кто? Не знаю. Но все зовут меня Нелюдь.
Если вам не везёт ни в труде, ни в личной жизни, да настолько, что даже перемещение в иной мир ничего не может исправить, — это плохо. Если завистливым соперницам показалось недостаточным наложить на вас проклятие и они прилагают все усилия, чтобы отправить вас в пасть дракона, — это ещё хуже. Если друг ничем не может вам помочь и, более того, сам вот-вот потеряет корону по милости доверчивого дядюшки — это совсем плохо. Но если в ваш дом однажды занесёт отставного убийцу, которому по пятницам снятся малознакомые покойники, — это может оказаться к лучшему…