Плененная - [8]

И в подтверждение его слов слышится странное — то ли завывание ветра, то ли скрип ржавого колеса, то ли горестный вопль. От него бегут мурашки по коже и становится не по себе.

— Что ж, они делают всё, чтобы сломить наш дух.

— Вы хорошо держитесь, госпожа…

— Для женщины?

— Для правительницы. Как женщина, вы и без того прыгнули выше головы.

Я замечаю движение сбоку от себя. Серые, размытые тени машут крыльями и набирают высоту — это птичники выпустили посыльных соколов. Возмущённый клёкот и полёт прерывается. Одна из птиц, сражённая стрелой, стремительно падает на землю. За ней — вторая, третья… Скоро оказываются перебиты соколы, все до единого.

— Проклятье!.. Запускайте следующую партию!

— Чего у них не отнять, так это искусства стрельбы из лука и навыки езды на конях. Говорят, их с трёхлетнего возраста приучают и к тому, и к другому. Неважно, девочка или мальчик. Может, потому они такие косолапые? Но меткость — потрясающая. Они могут стрелять почти без промаха даже на полном скаку. Как только, умудряются прицелиться своими раскосыми глазами?

Резкий свист и колебание воздуха совсем близко… Первым успел среагировать Кири́н — именно его тяжёлые руки пригибают меня к земле. Он закрывает меня своим телом, а над нами сомкнулись щиты моих верных стражей. Близнецы среагировали молниеносно и сейчас передвигаются боком в надёжное укрытие. Только находясь в полностью закрытом помещении, близнецы выпускают меня и Кири́на. Один из щитов проткнут древком стрелы. А́грий выдёргивает стрелу.

— Не трогайте остриё, — предупреждает Кири́н, — чёрное оперение на стреле означает, что остриё пропитано ядом степных гадюк. Смерть была бы долгой и мучительной. Миркхи́йцы знают противоядие, но держат его в секрете.

— Вам нельзя появляться на стенах, — укоризненно произносит А́грий, — нужно соблюдать все меры предосторожности.

— Левая башня! Левая башня! Всем на стены! — слышится зычный голос караульного, — они ставят лестницы!..

Топот ног. Мимо ровным строем проносятся наши воины в остроконечных шлемах и с оружием в руках.

Началось…

Глава 4. Артемия

Тридцать дней и ночей. Ровно столько воины Веркса́ла раз за разом опрокидывали назад миркхи́йцев, что лезли на наши стены, словно муравьи. Это было самое настоящее нашествие. Едва наши бойцы опрокидывали одну волну, за ней следом шла вторая, за той — третья. И так без конца. Они хотели взять нас усталостью и измором. Бойцы постоянно сменяли друг друга. Но глядя на посеревшие лица охраняющих стены, я понимала, что рано или поздно миркхи́йцы вымотают нас.

Нам так и не удалось отправить то количество посыльных птиц, на которое мы рассчитывали. А с ответным посланием вернулось всего трое. У первого сокола к лапке был привязан почерневший от копоти кусок человеческой челюсти.

— Ме́мос разграблен, — растолковал этот знак Приа́м, — миркхи́йцы засели в нём и дают нам понять, что нас постигнет та же участь.

Второй сокол принёс послание от Зино́на. Витиеватый почерк, изящный наклон букв, завуалированный отказ…

Третий сокол едва смог долететь с перебитым крылом и стрелой, пронзившей грудную клетку сбоку. На подмогу к нам спешили только воины из Неоптоле́ма, расположенного дальше всех.

— Пока мы можем рассчитывать только на себя, верно?

— Да, моя госпожа.

— В целом, какое положение дел у нас?

— Стены Веркса́ла стоят и будут стоять, — уверенно заявил Приа́м, — припасов еды хватает. Подземные источники обеспечивают нас питьевой водой. Мы продержимся.

Мне бы его уверенность. Несмотря ни на что, тревога била крыльями меня по лицу. Откуда только произрастал её источник? Ответ я получила тем же вечером…

Я находилась на стене, как вдруг послышался оглушительный грохот, под ногами закачалась земля, и мелко затряслась каменная кладка стен.

— Что это было, Приа́м?

И глядя на его внезапно побледневшее лицо, мне стало ясно, что ответ мне не понравится.

— Огненная пыль, — потрясенно произнёс старый вояка.

— Что?

— Огненная пыль. Она способна заставить распадаться пылью даже гранит, кроша его, словно краюху хлеба… Я только единожды видел, как это выглядело…

Приа́м, расталкивая зазевавшихся воинов, помчался в том направлении, откуда доносился грохот. Я поспешила вслед за ним, прикрываемая со всех сторон стражами и щитами. Над южной стеной взметнулось вверх яркое пламя.

— Стена! Они проломили стену!

Крик, вой, паника, мельтешение тел.

— Как? Как это могло произойти?

Приа́м стоял неподалёку от меня, отдавая приказ нескольким отрядам отправиться к пролому, чтобы заложить его.

— Они хлынут туда всей своей массой, словно штормовая волна, — пояснил он мне в промежутке между отдаваемыми приказами.

— Какую часть стен они смогли разрушить?

— По словам воинов, они разрушили часть сточного канала. Сейчас туда переброшена всего небольшая часть косоглазых, но это ненадолго…

— Сточный канал? Его укрепляли в начале этого го…

Договорить я не успела. Раздался протяжный вой металлических труб, который не спутать ни с чем. От этого громкого пронзительного воя кровь начинала стыть в жилах. Презрев все меры предосторожности, я кинулась к окошку бойницы, выглядывая в него. Снизу ровным строем шагали воины… Но не простые.