Племенные войны - [70]

Короткая схватка с обслуживающим персоналом склада боеприпасов завершилась победой людей Антикайнена. Кто-то из красногвардейцев крикнул, что красные на подходе, сейчас всех возьмут в плен, потому что они окружены, так что сваливайте подобру-поздорову. Языкового барьера не было, поэтому лахтарит, посовещавшись, убежали соединяться с теми финиками, которым окружение не грозило.

Тойво надумал поднять над складом какое-нибудь полотнище, чтобы привлечь внимание канониров и вызвать огонь на это, почти невидимое с озера строение. Нужен был большой взрыв, чтобы все белые поняли, что наши наступают со всех сторон. Один из бойцов раздобыл под это дело простынь из соседнего дома. Однако белый флаг — это знак капитуляции. Может, купятся на него артиллеристы и не будут палить.

— Давайте на простыне что-нибудь нарисуем! — предложил сообразительный красноармеец.

— Чем — кровью, что ли? — спросил другой.

Конечно, крови в этот исторический момент проливалось изрядно, но как-то душа не лежала к ее использованию таким вот образом. Тем временем в складе обнаружилась банка красной охры — смеси безводной окиси железа с глиной. Этой краской красили сараи, да и дома по причине доступности и дешевизны.

Хорошо, теперь возник вопрос: что рисовать-то? Красный крест — подумают, что госпиталь, красный квадрат — подумают, что Малевич халтурит, под Красное знамя косит.

Тойво макнул в краску кисть из мочала и нарисовал посреди простыни жирную красную точку.

— Это что? — спросил его товарищ.

— Это мишень! — твердо сказал Антикайнен, потом они привязали белое полотнище к шесту и воткнули его в крышу на коньке.

— Что такое? — тотчас же уставился в бинокль на появившийся флаг командующий с флагмана.

— Японцы, товарищ командир! — ответил адъютант. — Цусима!

— Ах вы ж, япона мать! — взвился Панцержанский. — Только этой сволочи здесь не хватало! Весь огонь на японцев!

Вестовой матрос отсемафорил комендорам, те взревели своим артиллеристам:

— По японцу товсь! Огонь!

Антикайнен успел с товарищами удрать на безопасное расстояние, как один из первых выстрелов накрыл склад. Тот, не мешкая, взлетел в воздух. Это было громко, это не могли не заметить все противоборствующие.

— Васька, Ванька, Вахтанг! — на русском языке закричал Тойво, едва грохот взрыва смолк. — Обходи лахтарит справа!

— Колька, Костька, Котэ! — тоже на русском прокричал другой красноармеец, поняв задумку комиссара. — Заходи слева!

— Андрейка! Антошка! Анвар! — подхватил еще один красноармеец. — Наваливайся сверху!

Финны, конечно, смекнули, что у них в тылу образовались веня-ротут (русские крысы), да еще и каких-то грузин с собой приволокли. Так Сталин тоже грузин! Значит, это его гвардия! Все, дело — швах, надо срочно перегруппироваться.

Коммуникации с Финляндией оказались прерваны, возникала реальная опасность окружения. И AVA потекла от Видлицы прочь, остановившись только на финской территории в Погранкондушах. Майор Талвелла взял командование на себя и приказал своим войскам отходить от Петрозаводска.

20. Конец Олонецкой экспедиции

В результате наступательной операции, названной «Видлицкий десант» (номер один — будет еще второй в 1944 году) белофинны были разгромлены и отброшены за линию государственной границы. Не сразу, конечно, но вылазка красных финнов на белых финнов стала началом конца всей кампании 1919 года.

Сталин, под патронажем которого все это осуществилось, сразу же отбил в войска молнию. «Горячо приветствуем самоотверженную команду героев красноармейцев и славных моряков, разгромивших врагов России у Видлицы. Уверены, что Рабоче-Крестьянская Красная Россия оценит Ваш доблестный подвиг. Мы ждем от Вас побед также и на Петрозаводском участке». И подпись поставил, чтобы всякие там Троцкие и Ленины не примазывались к его успеху.

Тойво ездил по растерзанному селу на легковом автомобиле, который они с товарищами отняли у мальчишек — те облепили его, брошенного второпях в конюшне с лошадями. Герой Панцержанский, сойдя на берег, тотчас же отобрал автомобиль у Антикайнена.

Но перед этим Тойво зачитал перед строем молнию от Сталина, забравшись на капот, как Ленин в октябре, и принял резолюцию победителей: «Товарищу Сталину. За Рабоче-Крестьянскую Россию или умрем, или победим!» На следующий день в 21 час 46 минут молния улетела в Петроград. В 21: 47 она все еще была в пути.

Через год Сталин увидел молнию от Антикайнена, всю пожелтевшую в дороге, и подумал: «Разве за рабоче-крестьян нужно погибать? Пошли они все в пень».

Вообще, трофеи в Видлице были богатые: 12 артиллерийских орудий, совершенно бесполезных, потому что без замков, 30 минометов и пулеметов, 2000 винтовок, склады с боеприпасами и продовольствием, запасы медикаментов. Винтовок должно было быть больше, да местное население тоже не дремало — один склад с оружием и обмундированием они расхитили полностью. По степени промышленной вороватости Видлица в Олонецком районе уступает, разве что селу Михайловскому, да там, вроде бы, евреи одни живут. Промышленная вороватость — это не воровство, это «просто взял», это не в счет.

Видлицкий десант оказал очень положительное воздействие на пропаганду здорового образа жизни в РККА. Финны — педанты, оружия у них навалом, гидросамолеты всякие и автомобиль, карелов вырезают под марку «национальной идеи», мировая поддержка и все такое — а удрали от Советской Армии, как ни называй это отступлением. Все потому, что образ жизни у них буржуинский, стало быть — совсем не здоровый. Вот мы, голодранцы, но любой пожар мировой революции раздуем так, попробуйте погасить!