Племенной скот - [42]
Царю показалось, что голос Ивана дрогнул на слове «невеста».
– И где ж ты невесту себе нашел?
– А это, батюшка, судьба, наверное. Представляешь: выстрелил я из лука. Попала стрела моя в лесок. Ну, думаю, бесполезно это все. Кто ж в том леске может оказаться?
– И что ж? Оказалась?
– Оказалась, – Иван кивнул и опустил-таки глаза. – За грибами пошла с утра пораньше. А тут стрела моя…
– За грибами? – В голосе царя послышалась насмешка. – В июне? Или брешешь?
– Может, за чем другим. Может, за ягодами. Или лозы на корзинку для грибов нарезать. Мало ли.
– Ну так и где она, красавица твоя? Чего не покажешь?
Иван молчал. Потом, собравшись с духом, снова взглянул в отцовские глаза.
– Вот скажи, если стрела невесту указала, судьба это или случайность?
Отец тоже задумался, присел на трон, глянул в окно, точно ожидая, что в траве полей или в белизне облаков будет написан верный ответ.
– Да судьба – как ни кинь, – сказал он, наконец очнувшись от раздумий. – Судьба, Вань. А что, нехороша получилась невеста? Чего молчишь? Вправду, что ль, нехороша? А делать-то теперь нечего – потому как судьба.
Царь вскочил с трона и описал по залу еще один круг.
– Когда покажешь-то? – спросил он наконец. – Может, и ничего еще…
– На свадьбе покажу, – хмуро буркнул Иван.
– Вот так, значит, да? А если она кривая? Или старая? Да гости хохотать начнут! Ты, Вань, мне своим упрямством братниных свадеб не порти! Давай уж тогда попозжее обвенчаем вас, по-тихому – что б без смеха, а?
– Да как скажешь… – Ивану почему-то особенно горько стало от отцовских слов. Он представил себе венчание в церкви, закрытой от гостей, глумливые усмешки братьев, стоящих под руку со своими нормальными женами, равнодушный взгляд отца, выражающий разве что покорность судьбе. Представил лица святых: написанные на полукруглом своде, они снисходительно склонятся над стоящими в церкви людьми; увидел мерцание коптящих свечей, полутьму и пустоту, услышал гулкий сочувственный голос священника…
Иван вернулся домой сам не свой и сразу направился к Лягушке. Василиса ждала его, скучая у окна: на улицу она выглядывала из-за плотной шторки, едва отгибая ее уголок.
– Здравствуй, – нерешительно сказала Лягушка, когда он вошел. Ивану временами казалось, что она побаивается его. – Почему так грустен?
– Ты вот что… – Иван, казалось, не услышал ее вопроса. Говорить так, как придумал по дороге, ему было проще. – Ты замуж бы за меня пошла?
– Замуж? – Лягушка вздрогнула. – Да ты разве возьмешь? Меня такую-то?
– А возьму, – Иван глянул в ее радужные, нечеловеческие глаза.
– Почему же?
– Судьба такая. Раз стрела возле тебя упала…
– Ах вот что, – она тоже загрустила. – Только из-за стрелы… Пойду, раз уж так. Раз уж судьба.
Иван кивнул еще раз и, сиротливо сгорбившись, повернулся к двери.
– Постой! – окликнула его Лягушка. – Ты грустишь-то отчего? Если не хочешь замуж меня брать, так зачем берешь тогда?
– Так судьба… – протянул Иван. – И отец подтвердил: если судьба, говорит, то ничего не попишешь.
– А я, значит, не нравлюсь тебе? – Она подошла поближе, протянула к Ивану свою гладкую, без ногтей, руку.
Он отшатнулся, едва скрывая отвращение.
– Как ты можешь нравиться? Зеленая, непонятно кто.
Лягушка сдавленно всхлипнула и сжала голову руками.
– Ну чего ты? – Ивану вдруг стало жалко ее и оттого немного стыдно. – Ты не переживай. Я же все равно женюсь…
– Постой, – Лягушка, казалось, решилась на что-то. – Ты отвернуться можешь? Только по-честному, чтобы не подглядывать.
– Могу, – Иван отвернулся, пожав плечами. За спиной его что-то защелкало и зашуршало. Иван изнывал от любопытства. Ему даже показалось, будто уши повернулись назад, как поворачиваются обычно у лошади или у собаки.
– Иван… – тихо позвала Лягушка нежным, будто бы даже переменившимся, не таким глухим, как прежде, голосом. – Обернись.
Он обернулся и обомлел.
Перед ним стояла не Лягушка. Перед ним стояла красавица: молодая, стройная. Без пышных форм, но при этом по-волшебному, неуловимо привлекательная. У нее были яркие темные глаза и черные брови. Каштановые, с рыжинкой, волосы заплетены были в хитрую, замысловатую косу, какой Иван не видел даже у городских модниц. Кожа Лягушки стала светлой, на ней появились обычные человеческие складочки и родинки, и тело было прикрыто теперь обычной одеждой.
Иван остолбенел.
– Ну что, – проговорила она, улыбаясь. – Так лучше? Лучше, вижу.
– Морочишь? – выдавил из себя Иван.
– Нет, что ты!
Тогда он подошел, вытянув вперед руку, словно был слеп, и дотронулся до ее щеки. Пальцы коснулись теплой человеческой кожи, потом пробежались по волосам, по нежным раковинам ушей… Иван даже поднес ладонь к ее носу, чтобы почувствовать, дышит ли, – и ощутил теплоту выдоха.
– Пойдем, – воскликнул он, обрадованный донельзя, – я тебя с батюшкой буду знакомить! А то он и венчаться нам в один день с братьями не хотел дозволять!
– Нет, – Лягушка отстранилась и отдернула руку, за которую Иван хотел взять ее. – Нельзя мне пока. Мне опять надо будет в шкуру влезть. Иначе… Пропаду совсем. Ты жди, ты только подожди – и все наладится. Ладно?
– Ладно, – он снова погрустнел. – Как тебя хоть зовут?
Самый первый написанный мой роман, который издательства не приняли к публикации. Он о двух подростках, которые попали в параллельный мир и обнаружили в себе удивительные способности.
Пестрые будни не самого крупного телеканала. Недавно сюда устроилась на работу только что закончившая институт журналистка Оксана. Съемки и эфиры, нищие старики и зарвавшиеся чиновники, страшное и смешное склеиваются для нее в беспрерывный причудливый видеоряд. Рабочие сюжеты переплелись с любовными коллизиями, страстями, интригами и изменами, которыми изобилует жизнь канала. А тут еще убивают ее коллегу, ведущего и редактора новостей. Может ли убийство преследовать политические цели, или тут кроются какие-то личные при чины? Кому все-таки мог помешать не самый крупный чин на ТВ?
Саша — самая обычная старшеклассница. Учится, разруливает проблемы с родителями и учителями, влюбляется. А еще она умеет видеть, что люди думают на самом деле. Даже когда они об этом не говорят. Или может взять и нарисовать чью-то судьбу. Как нарисует, так и случится. Может наслать смертельную болезнь, а может, наоборот, спасти жизнь. А так Саша как Саша, ничего особенного. Ей бы только не заиграться в эту игру, в которой запросто можно уничтожить тех, кого любишь.Трудно быть богом, еще труднее стараться быть лучше него.
Может ли ботаник быть настоящим мужчиной? И кто разумней: он сам, или существа, которых он изучает? Как разумные грибы могут повлиять на любовный треугольник?Перед вами - странная запутанная история о любви, об уверенности в себе, чувстве собственного достоинства и о странных существах, которые не так мистичны, как может показаться.
Вячеслав Мельник может быть опасен для окружающих. Понимая это, он никогда не пользуется своей сверхъестественной силой. Однако чтобы спасти близкого человека, ему придется нарушить табу. Его злость вырвется на свободу и примет облик серебристой крысы. Последствия будут ужасны: серийный убийца выйдет на охоту, психопат сядет за руль многотонного грузовика, а мелкие бесы ринутся в город из холодного заснеженного мира, в котором непрестанно вращается огромное мельничное колесо.
«…Оптимум потому и называется Оптимумом, что он видит намного дальше и лучше отдельного человека. Он способен интегрировать сложные разнородности, он учитывает тысячи и тысячи мелочей, которые сознание отдельного человека просто не в состоянии охватить. Бессмысленно оспаривать его прогнозы». Рассказ — один из шести финалистов конкурса научной фантастики «Будущее время» 2019 года.
Не бывает технологий, способных вернуть молодость. Не бывает чудо-лекарств, способных вылечить любую болезнь. Или бывают? Зря мы, что ли, строили будущее? В этом мире наконец-то можно позвонить на ключи, записи с видеокамер помогают распознавать потенциальных преступников, а бахилы не надевают, а напыляют. Мы нашли ответы почти на все вопросы – кроме парочки. Как понять, что перед тобой: прорывная технология или шарлатанство? И что именно делать, когда эту «прорывную технологию» за бешеные деньги продаст твоим стареющим родителям безымянный коммивояжёр? Это же не может быть правдой – чудо-лекарств ведь не существует. Верно?
Герой рассказа семидесятилетний старичок, страдающий от возрастных болезней, неожиданно оказывается задержанным полицией. Обвинение, которое ему предъявляют, крайне тяжёлое: за последние четыре месяца он похитил и изнасиловал сто восемнадцать двенадцатилетних девочек. Неясно, как в такой ситуации защищать себя.
Представим. Подписан указ о свободном хранении и ношении огнестрельного оружия. Что произойдет потом, через день, месяц, год? Как изменится столь привычный для нас мир, когда у каждого встречного с собой может оказаться весомый крупнокалиберный аргумент? Станем ли мы обществом запуганных невротиков, что боятся сказать друг другу лишнее слово, или – наоборот – превратимся в страну без преступлений, с вежливыми и предупредительными гражданами? Издательство «Пятый Рим» представляет новый сборник остросюжетной социальной фантастики сообщества «Литературные проекты Сергея Чекмаева».
Есть мандарины, работать при утреннем свете и… ампутировать фалангу указательного пальца на правой руке. Какие рекомендации услышишь ты от машины счастья? Перл работает на огромную корпорацию. По запатентованной схеме она делает всех желающих счастливее. Советы механизма бывают абсурдными. Но Перл нравится работа, да и клиенты остаются довольны. Кроме ее собственного сына – подростка Ретта. Говорят, что «счастье – это Apricity».