Племенной скот - [40]

– Слушайте, – сказал он, оборачиваясь к братьям. Те открыли глаза и принялись моргать и таращится, отгоняя сон. – Думаю, выходить отсюда надо. Ну не сидеть же, в самом деле, пока невест привезут! Это же пока гонцы их найдут, пока батюшка выберет… Так и месяц пройдет или, того пуще, – два. Даже три.

– А че ж делать-то? – лениво пробубнил Никита.

– Дурак ты, Вань, кто ж нас выпустит? – буркнул Данила.

– Отец и выпустит. Если пообещаем, что женимся. Дня через три.

– И обманем? – Данила аж подскочил. – А сами? Сами – в кабак?

– Нет. Зачем обманывать? Но ты, Данила, любую возьмешь. Вот хоть, к примеру, Аньку.

– Ну?! – Данила встрепенулся и вскочил, да так резво, что едва не перевернул лавку. – А как? Че делать-то?

Привстал и Никита, бессмысленным взглядом уставился в окно, но ухо – Иван видел – повернул в его сторону.

– А давайте уговорим его судьбу пытать, – выпалил он и замер, ожидая ответа.

– Это как? Ты, Ванька, не тяни. Ты говори, – Данила подошел и угрожающе навис над братом. Иван встал, чтобы чувствовать себя поувереннее.

– Ну, видите холм тот, а за холмом – лесок?

– Ну, вижу, – Данила глянул в окно.

– Скажем отцу, что станем из лука стрелять. Мол, куда стрела упадет, там и жену искать. Вы же знаете, отец такие развлечения любит: чтобы таинственно да со значением. Привяжем на одну стрелу синюю нитку, на другую – красную, на третью – зеленую. Это чтобы различить было можно, где чья стрела. А Татьяне с Анной дадите такие же точно стрелы с такими же нитками. Стреляете вы оба хорошо, стрелы летят далеко. Батюшка и не увидит, куда они упали. А потом ваши невесты находки предъявят. И все.

– Смотри-ка, – хмыкнул Данила, – дурак-дурак, а хитрый! Ну а сам-то? Кому стрелу отдашь?

– А я, – осторожно начал Иван, – в лесок пущу. Вон в тот, что с другой стороны, за холмиком. Потеряется там стрела, да и бог с ней. Пусть мне батюшка на стороне невесту ищет. Только я думаю, что после ваших-то выстрелов он поостынет и запирать меня не будет.

– От хитрюга! – Данила сипло расхохотался и так сильно хлопнул брата по спине, что Ваня стукнулся головой о стену. – Ладно! Давай! Зови отца.

В свете едва взошедшего солнца поле блестело, словно изумрудная мозаика, по которой щедрой рукой рассыпали бриллианты. Утро было прохладным, Иван мерз в парадном красном кафтане, надетом специально, чтобы порадовать впечатлительного отца, и, поеживаясь, смотрел на угрюмых, невыспавшихся братьев, на которых были лишь широкие рубахи. Тоненький пронизывающий ветерок шевелил легкую ткань на мясистых, округлых плечах. Братья хмуро проверяли, как натянута тетива, и поглядывали на стрелы, лежащие на парадной, из атласа сшитой подушке, которую держал вытянувшийся в струнку церемониймейстер. Царь восседал на переносном парадном троне, прикрыв ладонью глаза от солнца, и поглядывал то на сыновей, то на город.

Наконец все приготовления были окончены. Братья встали: Никита и Данила лицами к городу, Иван – к чахлой рощице, посреди которой в зарослях кустов была низина, во время дождей или весенней распутицы превращавшаяся в болотце.

Царь-отец достал из рукава белоснежный, украшенный кружевами платок и, прежде чем взмахнуть им, отер слезу, сбежавшую из уголка глаза по глубокой морщине прямо ко рту.

Иван спиной почувствовал, что братья натягивают тетивы, и сам стал прилаживать стрелу. Пальцы не слушались, зеленая нитка, привязанная к оперению, раздражая, щекотала запястье.

– Давай, – высоко и тихо крикнул отец, и Иван выстрелил.

Тетива зазвенела, стрела свистнула, и тонкая черточка ее мгновенно растворилась в слепящей лазури неба. Иван напряженно вглядывался: долетит ли до леска, не придется ли с позором подбирать ее посреди поля, но так и не увидел. Скосил глаз на отца, но тот, как оказалось, следил более за старшими сыновьями и едва не забрался с ногами на трон, чтобы увидеть, куда попали их стрелы. Ивану стало даже немного обидно, хоть и казалось сначала, что будет все равно.

– Чего? Как искать-то теперь? Бежать, что ли, надо за стрелами-то? – волновался отец.

– Да че? – деловито оглаживая лук, проговорил Данила. – Стрелы-то за стену залетели…

– Будто? – вклинился юркий церемониймейстер. – Точно ли? Мне так показалось, что…

– Точно, – вроде и с улыбкой, но как бы угрожая, сказал Данила. – Да чего там. Ща с нами в город пойдешь да сам и посмотришь. По улицам там пройдем, поглядим, че как.

– Да! Да! Идти, идти! – суетился отец, которому не терпелось узнать, чем окончилось испытание судьбы, и кто его будущие невестки.

И вот когда все уже были готовы спускаться с холма, царь вспомнил вдруг про младшего сына.

– Ну а ты, Вань, чего? Куда твоя-то делась стрела, а? Не углядел?

– Не углядел, – Иван виновато пожал плечами и вяло махнул рукой, указывая направление. – Кажется, вот туда куда-то, в лесок.

– Ну ты, Вань, сходи, посмотри, поищи – а мы уж в город. Там-то вернее невесты будут.

И царь, едва ли не приплясывая от нетерпения, поспешил с холма за сыновьями. Иван пожал плечами и направился в другую сторону. Сначала он шел просто так, безо всякой цели, а потом подумал, что неплохо было бы и в самом деле найти стрелу и предъявить ее батюшке, что вот, мол, не судьба пока. А там уж как сам знает: хочет, пусть ждет, а не хочет ждать – пусть засылает гонцов, ищет невесту. У Ивана не было девушки на примете, так что он был готов покорно выполнить родительскую волю.