Плеханов - [25]

Выдающиеся способности позволили Плеханову за сравнительно короткий срок стать широко образованным человеком, понять и освоить основные произведения Маркса и Энгельса, а его творческий ум и прозорливость тали возможность приложить эти знания к анализу российской действительности. Уже в конце 1881 года он пришел к выводу, что в России развивается капитализм. В декабре он писал Лаврову: «Я, как Вам известно, держусь того взгляда, что это дело уже решенное. Россия «уже вступила на путь естественного закона своего развития», и все другие пути… для нее закрыты» (3—VIII, 210). Напомним, что еще в начале 1880 года Плеханов допускал возможность двух путей развития экономики России. Теперь же он не колебался. Но, приняв это положение, Плеханов с его логическим мышлением пришел к выводу, если в России развивается капитализм, то и революционное движение должно развиваться по тем же объективным законам, что и в Западной Европе. Его главной движущей силой должен стать пролетариат.

Все это еще нужно было доказать и создать партию, чья идеология была бы основана на теории марксизма.

В течение 1882 и 1883 годов Плеханов пытался заложить теоретические основы такой партии, создавая ее ядро из русских революционеров, живущих за границей. В первую очередь необходимо было обрести полное единодушие с рядом товарищей, близких по «Черному переделу». После приезда Плеханова в Кларан такое единодушие было достигнуто. Но основная часть народников-эмигрантов были сторонниками «Народной воли». Плеханов надеялся через подготовлявшийся орган «Вестник «Народной воли» распространить свои новые идеи и перетянуть на свою сторону хотя бы часть народовольцев. Плеханов писал тогда Лаврову: «Я готов создать из «Капитала» прокрустово ложе для всех сотрудников «Вестника «Народной воли» (3—VIII, 213). Однако народовольцы не укладывались в это прокрустово ложе.

На первых порах казалось, что Сергей Михайлович Кравчинский, старый друг, человек с огромным авторитетом, один из трех редакторов «Вестника «Народной воли», близок к принятию марксистских идей. Но вскоре он вынужден был эмигрировать из Франции, где его, как революционера, убившего шефа жандармов Мезенцева могли выдать царскому правительству. Вместо Кравчинского третьим редактором стал Лев Александрович Тихомиров.

Тихомиров тогда был авторитетным лицом среди народовольцев. Он до этого был редактором «Земли и волн», членом Исполкома «Народной воли». На Воронежском съезде Плеханов и Тихомиров стояли на противоположных точках зрения, сейчас — тоже. Тихомиров продолжал считать, что сельская община — основа будущего социализма в России, а главная деятельность революционеров должна быть посвящена политическому террору. Он и Мария Ошанина были единственными оставшимися на свободе членами Исполнительного комитета «Народной воли». Тихомиров жил вместе с женой Екатериной Дмитриевной и маленьким сыном. Эмигрантские неурядицы, бедность, ссоры между товарищами раздражали Тихомирова и его жену. Держались они с остальными эмигрантами по-генеральски и вовсе не собирались считаться с чьими-либо взглядами. Плеханов и Тихомиров часто спорили друг с другом, а Лаврову приходилось лавировать между ними.

В это время Плехановы очень близко сошлись с Верой Ивановной Засулич и Львом Григорьевичем Дейчем. Жили они в ближайшей деревушке и ежедневно приходили к Плехановым, которые были привязаны к дому своей маленькой дочкой. С Плехановыми по-прежнему жила Теофилин Полляк, здоровье которой с каждым днем ухудшалось. Но молодость и оптимизм помогали верить, что организм Теофилии победит туберкулез, о котором тогда еще так мало знали.

1 апреля 1882 года Вера Ивановна и Дейч пришли, радостно возбужденные.

— Друзья! Какая радость. Нам передали, что сегодня в Кларан приезжает отдохнуть и полечиться Карл Маркс. Вот, Жорж, теперь вы сможете поговорить со своим кумиром.

Плеханов побледнел от волнения. Обращаясь к жене, он попросил ее:

— Роза, скорее поставь утюг. Надо привести себя я порядок, и скорее пойдем в Кларан. Может быть, ему будет нужна наша помощь в устройстве.

— Ох, не лукавьте, Жоржинька, — смеялась Вера Ивановна, — сами только и думаете, сколько вопросов прилично задать при первом знакомстве.

— Да, конечно, если это будет возможно. Но не будем медлить.

Собрался Плеханов быстро, и все трое двинулись в Кларан. По дороге Плеханов обсуждал с друзьями, какие вопросы он должен задать в первую очередь, уточнял формулировки. Все оживленно беседовали, как вдруг Вера Ивановна, словно спохватившись, посреди дороги сказала:

— Жорж, мы поздравляем вас с первым апреля.

— При чем здесь первое апреля?

— Ну, — Вера Ивановна запнулась, — ведь это день шуток и розыгрышей, вы забыли?

— Забыл… Значит…

— Конечно, Георгий Валентинович, — вступил Лев Дейч, — мы придумали о приезде Маркса.

Плеханов опустил голову, и все трое молчали, не зная, что последует дальше. Но вот он глубоко вздохнул, как-то грустно рассмеялся.

Ну, спасибо, вот не ожидал. Меня никогда не разыгрывали в этот день, я и забыл об этом. Очень жаль, конечно, что Маркс не приезжает в Швейцарию, но… — он помедлил, — я пережил в этот час такую радость, да и обсудили мы с вами много важных вопросов.