Плавящиеся Камни - [32]

Осуин был до сумасшествия упрямым, чтобы долбиться дальше, когда на него зыркали и Розторн, и Суетяга и я сразу.

— Он прав.

Теперь Джаят не мог не внести свою лепту.

— Я был с Эвви по дороге вверх от гавани. Она сегодня была другой, и это началось только после того, как мы покинули пруд Осуина. На дороге она вела себя как обычная девочка — ладно, девочка, которая очень любит блестящие камни, но она была весёлой. Она не была раздражительной или, или странной. Посвящённая Розторн, ты вчера вела себя так, будто она всё время так себя ведёт, насколько я могу судить. Если тогда её поведение было нормальным, то сегодня она была кем-то другим.

Если бы я вообще опускалась перед людьми на колени, то я бы сделала это прямо там. Я бы упала на колени и взмолилась этим двум, чтобы они перестали мне помогать. Я не хотела, чтобы Розторн разозлилась ещё больше. Я накосячила. Они только всё усложняли.

— Её захватила сила земли.

Поскольку Луво стоял на полу рядом с Джаятом, казалось, что его голос пришёл из ниоткуда. Все кроме Розторн стали потрясённо оглядываться. Розторн посмотрела прямо на Луво.

— Она проследила остатки земных линий, о которых говорил Джаятин, разыскивая их остатки в почве. А потом она нашла новые, более крупные линии.

Хрюкнув, Джаят поднял Луво на ступени, чтобы его было видно.

Я не осмеливалась шелохнуться. Луво меня пугает, когда он такой, когда он говорит с возрастом своей горы внутри себя. В Янджинга его гора поддерживает огромные ледники. На его боках лежат деревни и леса, и глубокие, ледяные пещеры в его недрах. Люди поклоняются ему как богу.

Луво не смотрел на меня. Он говорил с остальными:

— Она последовала вдоль линий земли к сердцу этого острова. Она использовала свою силу, чтобы проникнуть гораздо глубже, чем могла бы продвинуться с помощью лишь своей собственной силы. В полости полной магмы она встретила обитающих там существ, детей сердца земли. Они поймали её. Они держали её там несколько часов, пока Эвумэймэй не сбежала. Она проделала это не только с помощью своей магии, но и всей силы, которую собрала за день, силы, которая пристала к ней, пока она исследовала истощённые линии земли. Она сделала это с помощью силы, которая заставляла её так странно себя вести. Если бы этой силы у неё не было, она погибла бы в одиночества под землёй. Я не мог ей помочь. Меня бы поглотило, если бы я за ней последовал. Вы, маги, не выжили бы даже первые тридцать футов, даже если бы перемещались в виде чистой магии, как это делаем мы с Эвумэймэй. Сила этой магии сокрушила бы вас. Она чуть не сокрушила мою юную подругу.

У меня в мозгу зачесалось от чего-то из сказанного им. Он сказал, что сила пристала ко мне. Я села на самую близкую к моей пятой точке ступеньку. Мои колени больше не хотели держать меня. Что за идея привлекла моё внимание? Что-то про силу, пристающую и липнущую?

Я подняла взгляд.

— Я знаю, почему растения и вода портятся.

— Не верю!

Суетяга со стуком поставил свою чашку, брызнув чаем на стол.

— Она подговорила свой живой камень заступиться за неё, притворяется обессиленным инвалидом, чтобы заполучить нашу симпатию…

— Уймись, — произнесла Азазэ ледяным голосом. — В отличие от тебя, у неё есть идея. У тебя есть только тесты, которые ты желаешь провести.

Она посмотрела на меня, и дёрнула пальцами в жесте, означавшем «действуй».

Я покосилась на Розторн. Та кивнула.

Я открыла рот. Слова, целая лавина слов, полились с моего языка:

— В ущелье со всеми теми мёртвыми деревьями я почувствовала, что кожи камней прежде касался плохой воздух. В нём было что-то ядовитое, вещества, которые прилипли к камням, когда воздух их касался. Под землёй яд был везде вокруг камней по обе стороны щели в земле — он остался после того, как плохой воздух прошёл через щель.

Я закашлялась. Моё горло было сухим как мел. Джаят сходил на кухню, и принёс мне чашку мятного чая. Я стала пить его маленькими глоточками, пока кашель не прошёл, в то время как Джаят пошёл стоять рядом с кухонной прислугой.

— Когда я была в большой полости со всей этой магмой и скальными духами, двое из них приняли меня к себе. Одного я назвала Факелом, а вторую — Сердолик. Своих имён у них нет. Они хотели, чтобы я с ними поиграла. Они повсюду меня таскали. Куда бы они ни двигались, Факел и Сердолик толкали меня вверх, в эти трещины. Они не могли сделаться такими же тонкими, как я, потому что они были из плотной магмы. Они могли оплавить часть трещин, но могли расширить их только до определённого предела. Они очень сильно хотят выбраться из той полости. Они всё время твердят это, как молитву — они хотят наружу. И они постоянно пытаются выбраться. В полости их окружали волнистые линии, вроде тех, что поднимаются над мостовой в особо жаркие дни. Я думаю, эти волнистые линии были отравленным воздухом, и отравленный воздух — единственная их часть, которая может вырваться через трещины.

Я допила чай.

— Последнее, что они со мной сделали — я думаю, они попытались протолкнуть нас троих прямо наверх через вершину Горы Грэйс.

У меня начали трястись руки. Я поставила чашку рядом с Луво, чтобы никто не увидел, и засунула руки под мышки.