Плавни - [45]
Из гостей первым пришел Тимка. Его синяя черкеска была до того стянута наборным поясом, что он едва дышал.
За Тимкой явился Капуста с сыновьями, Бабич и еще десятка два казаков гарнизона. Стали сходиться и старики, приглашенные Хмелем по настоянию Андрея.
Тимку и еще нескольких молодых казаков окружили девчата и увлекли в сад, откуда вскоре выплеснулась песня.
Зибралыся вси бурлаки до риднои хаты,
— Тут нам любо, тут нам мило журбы заспиваты,
Грай бо котрый на сопилке, бо сумно сыдиты,
Ой, тоди мы тилько взнаем, ой, чии мы диты…
Семен Хмель подмигнул Капусте.
— Добре спивают, да только басив у них черт–ма. Пойдем, друже, подтянем, что ли…
Андрей, стараясь быть незамеченным, тихонько отворил калитку и хотел пробраться в сад. Но не успел он сделать и двух шагов, как десятки голосов закричали:
— Батько пришел!
Навстречу ему вышли старики и его соратники–партизаны, окружили его и повели к самому лучшему столу на почетное место. Смущенный общим вниманием, Андрей сел.
Приняв из рук Наталки расшитый красными маками рушник, тихо спросил:
— Учительница пришла? Я ее что–то не вижу.
— Нет еще, дядя Андрей, может, сбегать?
— Пошли Тимку и скажи, чтоб обязательно пришла. От моего имени, пусть так и скажет.
Наталка убежала, а Андрей обратился к сидящему возле него старику.
— Не жалеешь, Прокофий Денисович, что сыны твои ко мне в гарнизон перешли? — Он кивнул в сторону двух рослых парней в синих черкесках и ярко–голубых чекменях.
— Нет, Андрей Григорьевич, не жалею… Замучились я и моя старуха, когда они в плавнях блукали… и ты скажи, Андрей Григорьевич, ведь сам, старый дурак, послал их в восемнадцатом к Покровскому!
Наталка, отправив Тимку за учительницей, бросила на Андрея раздосадованный взгляд.
«Неужели она ему нравится? А впрочем, мне что за дело? Пускай…»
Но Наталка была неискренна сама с собой. Чисто женским чутьем она догадывалась, что нравится Андрею, — и все–таки ей было досадно, что, едва появившись у них, он захотел видеть Зинаиду Дмитриевну. Наталка незаметно оглядела Андрея. «А ведь он красивый, и синяя черкеска ему больше идет, чем серая, а старики–то ему прямо в рот смотрят — ждут, что он скажет…»
Из дома показалась торжественная процессия: шествовал Степка Пустобрех с двумя своими помощниками и несколькими девчатами. Белый колпак Степки слез ему на затылок, обнажив бритую голову и потный лоб. На большом блюде Степка нес жареного поросенка, искусно обложенного мочеными яблоками и румяной картошкой. Его помощники едва тащили подсвинка, замаскированного по уши тушеной кислой капустой, чтобы скрыть его горелые бока. Шествие замыкали девчата, несшие жареных гусей и кур.
…Тимка встретил учительницу на дороге.
— А я за вами, Зинаида Дмитриевна! — еще издали закричал он.
— Тебя кто послал?
— Председатель сказал, чтоб непременно пришли.
Тимка чувствовал себя неловко, идя рядом с образованной, хорошо одетой барышней, учительницей. Потешаясь над смущением Тимки, Зинаида Дмитриевна нарочно взяла его под руку. Была она в голубом платье, светлых чулках и черных туфельках на высоких каблуках. Платье бросало свой отсвет на ее лицо, оно казалось от этого свежее и красивее.
Тимка украдкой оглядывался по сторонам. Он боялся, что товарищи могут увидеть его под руку с учительницей — и тогда не дадут ему проходу насмешками.
Учительница перехватила один из таких боязливых взглядов Тимки и засмеялась.
— Ты что оробел так? Может, я тебе нравлюсь? — Тимка покраснел и потупил глаза. — Да ты не стесняйся. Если я тебе нравлюсь, то сватай меня, я пойду, а Наталку за кого–нибудь другого выдадим.
Тимка совсем растерялся от этих слов, а Зинаида Дмитриевна, забавляясь его смущением, продолжала шутить.
— Так как? Кто тебе больше нравится, — я или Наталка? — Она заглянула ему в лицо. — Вот и глаза у нас с тобой светлые, а у Наталки черные: как взглянет, словно огнем обожжет.
Тимка готов был провалиться сквозь землю и ругал себя за то, что согласился идти за учительницей. Догадываясь, что она шутит, он не знал — сердиться ему или смеяться. А Зинаида Дмитриевна не унималась:
— Тимка, ты, говорят, поешь хорошо. Споешь мне сегодня вечером какую–нибудь песню?
— Какую вам?
— Что–нибудь грустное… и про любовь…
— Спою… — пообещал Тимка, думая: «Да, жди…»
— Ты что, в казачьей школе учился? — Да.
— Окончил?
— Давно уже… еще учиться хочется. У меня брат — ученый, — не без гордости сказал Тимка.
— Кто же он?
— Офицер…
— А сейчас?
— Нету его… у белых он был и батька — тоже…
— Значит, ты против родных пошел?! — вырвалось у Зинаиды Дмитриевны. — Ты заходи ко мне, Тимка. Я буду тебе книжки давать. Будешь заходить? Ты ведь любишь читать, мне Наталка говорила.
— Времени у меня нема на книжки.
— Ну ничего, найдется время. Ты про что любишь
читать?
— Про индейцев. Мне Ерка из города привозил.
— Какой Ерка?
— Брат. У вас есть про индейцев?
— Нет, таких нету. Да ты не огорчайся, я тебе книг интересней, чем про индейцев, дам.
Они подходили уже к воротам Хмелева двора. Тимка с облегчением почувствовал, что учительница выпустила его руку. Он отворил калитку и пропустил ее вперед.
Обед уже начался. Семенной стоя ожидал, когда смолкнет шум.
В повести ПУТИ-ДОРОГИ Б.А.Крамаренко показывает, как в борьбе за советскую власть складывались и закалялись характеры людей, как сталкивались и боролись социальные силы, как в мучительных, порою, противоречиях рождалось правильное понимание действительности, как отдельные люди, идя разными жизненными тропами (Андрей Семенной, Владимир Кравченко и др.), выбирались на правильную дорогу.
Вскоре после победы в газете «Красная Звезда» прочли один из Указов Президиума Верховного Совета СССР о присвоении фронтовикам звания Героя Советского Союза. В списке награжденных Золотой Звездой и орденом Ленина значился и гвардии капитан Некрасов Леопольд Борисович. Посмертно. В послевоенные годы выпускники 7-й школы часто вспоминали о нем, думали о его короткой и яркой жизни, главная часть которой протекала в боях, походах и госпиталях. О ней, к сожалению, нам было мало известно. Встречаясь, бывшие ученики параллельных классов, «ашники» и «бешники», обменивались скупыми сведениями о Леопольде — Ляпе, Ляпке, как ласково мы его называли, собирали присланные им с фронта «треугольники» и «секретки», письма и рассказы его однополчан.
Аннотация издательства: В однотомник Вадима Кожевникова вошли повести «Степан Буков», «Петр Рябинкин» и «Сидор Цыплаков». Советский человек, его психология, характер, его мировоззрение — основная тема настоящей книги. Один из героев повести, Рябинкин, бывший фронтовик, говорит; «Фронт — школа для солдата, но хороший солдат получится только из хорошего человека». Вот о таких хороших солдатах, о простых рабочих парнях и пишет В. Кожевников. В книге освещаются также важные, всегда волнующие проблемы любви, товарищества и морали.
В конце Второй мировой Гитлер поставил под ружье фактически все мужское население Германии, от подростков до стариков, — необученные, плохо вооруженные, смертельно испуганные, они были брошены на убой, под гусеницы советских танков. Одним из таких Todeskandidaten (смертников), призванных в Фольксштурм в последние месяцы войны, стал 43-летний фермер из Восточной Пруссии Пауль Борн. Он никогда не был правоверным нацистом, но ему пришлось с оружием в руках защищать гитлеровский режим, пройдя через все круги фронтового ада и мучительную Todeskampf (агонию) Третьего Рейха.3 января 1945 года его часть попала под сокрушительный удар Красной Армии и была смята, разгромлена и уничтожена за считаные дни.
Борис Андрианович Егоров известен читателю по неоднократно переиздававшемуся роману-фельетону «Не проходите мимо», по юмористическим рассказам, по сатирической повести «Сюрприз в рыжем портфеле».На этот раз он выступает в новом жанре. «Песня о теплом ветре» — первое лирическое произведение автора. В ней рассказывается о комсомольцах, которые в 1939 году пятнадцатилетними подростками по призыву партии пошли в артиллерийские спецшколы, а потом воевали на фронтах Великой Отечественной войны.Эта книга о героизме, о патриотизме, о дружбе и о любви.Повествование ведется от лица героя — Александра Крылова, сначала слушателя спецшколы, а потом командира артиллерийской батареи.
Аннотация издательства: Предыдущие книги Д. Ортенберга "Время не властно" и "Это останется навсегда" были с интересом встречены читателем. На сей раз это не портреты писателей, а целостный рассказ о сорок первом годе, ведущийся как бы сквозь призму центральной военной газеты "Красная звезда", главным редактором которой Д. Ортенберг был во время войны. Перечитывая подшивки "Красной звезды", автор вспоминает, как создавался тот или иной материал, как формировался редакционный коллектив, показывает напряженный драматизм событий и нарастающую мощь народа и армии.
Он вступил в войска СС в 15 лет, став самым молодым солдатом нового Рейха. Он охранял концлагеря и участвовал в оккупации Чехословакии, в Польском и Французском походах. Но что такое настоящая война, понял только в России, где сражался в составе танковой дивизии СС «Мертвая голова». Битва за Ленинград и Демянский «котел», контрудар под Харьковом и Курская дуга — Герберт Крафт прошел через самые кровавые побоища Восточного фронта, был стрелком, пулеметчиком, водителем, выполняя смертельно опасные задания, доставляя боеприпасы на передовую и вывозя из-под огня раненых, затем снова пулеметчиком, командиром пехотного отделения, разведчиком.