Плавни - [10]

Шрифт
Интервал

Едва Тимка показался из камыша, как его заметили и окружили плотным кольцом.

Вопросы и возгласы сыпались градом. Толпа росла. Но истомленный усталостью, Тимка молча опустился на землю.

— Хлопцы, да он с карабином и при шашке, — раздался чей–то удивленный голос.

— Должно, насовсем к нам прибег. Видать, в станице что–то случилось.

Бесцеремонно растолкав толпу, к Тимке подошел дежурный по лагерю. Он снял с себя фляжку и подал Тимке. Тот жадно прильнул к ней губами, но сейчас же с отвращением выплюнул. Вокруг засмеялись.

— Что, крепкая?

— Ишь, скривился! Не по вкусу, что ль?

— Выпей немного, — посоветовал дежурный. — Ты совсем мокрый, заболеешь.

Тимка, проглотив несколько глотков самогонки, с трудом поднялся на ноги.

— Ну вот. А теперь ступай к полковнику, — сказал дежурный. — Вон она, его землянка.

Полковник полулежал на походной койке и что–то говорил стоявшему возле него офицеру. Тимка остановился у входа и вытянулся, приложив руку к папахе.

— Дозвольте доложить, господин полковник. Прибыл с пакетом от начальника гарнизона.

Офицер быстро обернулся и дружески улыбнулся. Тимка узнал в нем своего брата. Полковник встал и, подойдя к Тимке, взял письмо. Затем, узнав о том, кто такой посыльный, полковник похвалил:

— Молодец у вас брат, хорунжий; Молодец! — И, заметив, что на Тимке надеты карабин и шашка, удивленно спросил: — Это что ж, уж не совсем ли к нам пожаловал?

— Никак нет, господин полковник, а только я теперь боец второго взвода конной сотни гарнизона.

— А кто ж тебя в гарнизон принял? Петров?

— Никак нет, — Хмель.

— Хмель? — полковник посмотрел на Тимкиного брата.

Нет, каков, а? Мы только собирались завести в

конной сотне своего, надежного человека, а он уже тут как тут! Вот что, хорунжий, заготовьте приказ по отряду о производстве вашего брата в младшие урядники. Да дайте ему стакан самогона и что–нибудь горячее, а то у него зуб на зуб не попадает.

Обласканный полковником, Тимка вышел из землянки с сияющей физиономией. Придерживая шашку, он пошел к ожидавшей его группе одностаничников.

Тимку снова засыпали вопросами о том, что делается в станице, о родных и знакомых, о сотне Семена Хмеля — и он еле успевал отвечать. Лишь один молодой казак слушал молча, но когда Тимка упомянул о похвале полковника и производстве его в урядники, казак презрительно бросил:

— Негоже казаку шпынем быть!

Все смущенно умолкли. Тимка поднялся и стремительно пошел на обидчика, но его перехватил за пояс рыжеусый казак с лычками старшего урядника.

— Брось, Тимофей. Не связывайся… Давай лучше споем!..

Петь Тимка отказался и ушел в землянку.

К вечеру в лагерь вернулся с группой казаков Тимкин отец. Старый вахмистр, выслушав сына, долго молчал. Тимка не мог отгадать — доволен отец его поступком или нет. Он с затаенной тревогой посматривал то на седую голову отца, то на его грудь, увешанную крестами и медалями.

Наконец Григорий Шеремет заговорил:

— Служи им, сынку. Что ж робить… ежели треба… мо души им николы не продавай.

Только тогда заметил Тимка, что отец сильно пьян. Старый Шеремет говорил еще что–то о скором возвращении в станицу, но огорченный Тимка уже не слушал. Он лег на нары и притворился спящим.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

1

Вскоре после стычки с гарнизоном Гай, выслав небольшой отряд на ближайший к Старо — Минской хутор, увел свои согни в сторону Кущевки. Отряду же приказал продержаться на хуторе три–четыре дня, после чего уходить в плавни.

Семен Хмель, узнав о занятии хутора, в тот же вечер выехал туда со своей сотней и двумя пулеметными тачанками.

К хутору подходили под утро. Часовых удалось снять без особого шума. Вместе с другими казаками Тимка окружил хуторской двор. Сильно билось его сердце. «Вот сукины дети! — думал он тревожно. — Да неужели никто не проснется. Ей–богу, порежут их, как курчат».

Большая собака, привязанная на цепь, от злости грызла доски забора, но, к удивлению Тимки, не лаяла.

— Тьфу!.. Да ведь это волк! — вспомнил он рассказ отца о том, что Мокроус держит вместо собаки ручного волка. С досады Тимка запустил в него камнем. Волк рванулся с цепи, захрипел и вдруг взвыл таким диким голосом, что у многих мороз пробежал по коже. Тимка радостно слушал тоскливый волчий вой. «Теперь–то уж проснутся». Но в доме было по–прежнему тихо, и лишь на возу, стоявшем посреди двора, кто–то зашевелился.

— Та хай тоби бис! Щоб ты сдох, клятая вражина!

— Да никак это Ванька Храп?! — обрадованною прошептал Тимка. — «Ей–богу, он. Нет, какой сукин сын…» — волновался Тимка, увидев, что Ванька повернулся на бок и натянул на себя не то рядно, не то бурку. Он решил запустить в Храпа камнем. Уже оглянулся по сторонам, ища что бы бросить, когда вблизи раздался приглушенный голос взводного.

— Не замай пса!

Волк перестал выть и, гремя цепью, рванулся к забору. Тимка улучил момент и ударил его по морде плетью. Тот взвыл и отпрянул в сторону, но лишь на миг, чтобы вновь броситься на забор. Возле самого Тимкиного лица щелкнули волчьи клыки. На этот раз волка ударил сам взводный. Удар взводного пришелся по волчьему глазу, и ночная тишина вновь огласилась зловещим волчьим воем. Ванька Храп поднялся с воза.


Еще от автора Борис Алексеевич Крамаренко
Пути-дороги

В повести ПУТИ-ДОРОГИ Б.А.Крамаренко показывает, как в борьбе за советскую власть складывались и закалялись характеры людей, как сталкивались и боролись социальные силы, как в мучительных, порою, противоречиях рождалось правильное понимание действительности, как отдельные люди, идя разными жизненными тропами (Андрей Семенной, Владимир Кравченко и др.), выбирались на правильную дорогу.


Рекомендуем почитать
Белая земля. Повесть

Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.).  В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.


В плену у белополяков

Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.


Признание в ненависти и любви

Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.


Героические рассказы

Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.


Тамбов. Хроника плена. Воспоминания

До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.


С отцами вместе

Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.