Плавать с дельфинами - [116]

— Пандора, — начал было Ричард, но вдруг захихикал, потом взял себя в руки и продолжал: — Но тебе ведь не понравится, если я стану совсем уж солидным и перестану даже улыбаться. Разве я не прав?

— Прав, — согласилась она. — Ох, чего бы я только ни отдала сейчас за парочку транквилизаторов!

Ричард обнял ее.

— Давай встанем, плотно позавтракаем, а потом пойдем хорошенько прогуляемся. Завтра мы возвращаемся в Бостон, ты займешься сборами, и у тебя не будет времени страдать по своим таблеткам.

И все же воздержание от таблеток здорово мучило Пандору. Много ночей кряду она так и не смогла заснуть. В эти долгие ночи она прижималась к Ричарду, ища поддержки.

— Это не та боль, с которой я могла бы справиться, — жаловалась она. — Я будто вся открыта перед болью, охватившей все мои нервные окончания. Мне даже кажется, что, если я проведу пальцами по руке, останутся кровавые следы.

Пандора совершенно не могла есть. Она худела с каждым днем и с ужасом глядела в зеркало на свое угасающее изображение. Мозг не переставал твердить, что ей нужны таблетки, что они снимут боль, так мучившую ее.

— Так что же у тебя болит? — спросил ее Ричард в одну из самых трудных ночей.

— Все. Это боль оттого, что я жива. Вот и все.

Потом был первый визит к ним Моники, которой, Пандора не сомневалась, Ричард очень понравится. Просторная квартира, где они поселились, выходила окнами на главную площадь Бостона. Обстановка, мебель, привезенная из Англии, отличались элегантностью и был и красиво отделаны в столь любимом Пандорой викторианском стиле. Пандора обожала проводить рукой по идеально отполированным предметам гарнитура.

Сначала в Бостоне она чувствовала себя одинокой, но потом это обстоятельство в некотором смысле даже начало ее радовать. Одиночество оказалось необходимым, чтобы освободиться от власти таблеток. Если Пандору трясло и рвало, то уж, во всяком случае, ей не требовалось никому объяснять причину своего состояния.

Какое-то время спустя она получила письмо от Винсента Сингера, который информировал ее, что развод оформлен, а дом продан. Полмиллиона долларов от продажи дома предназначались ей, плюс сумма в четверть миллиона от продажи обстановки. Ричард весьма обрадовался наследству.

Пандора сказалась права: Монике понравился как сам Ричард, так и новость о том, что ее ранее совершенно никчемная дочь стала вдруг богатой женщиной. Мамаша задержалась в их квартире на две достаточно утомительные для хозяев недели. Она постоянно на что-нибудь жаловалась, но в конце концов уехала весьма довольная, увозя с собой достаточную сумму, чтобы выстроить новый дом и обеспечить себе благополучную старость.

— Постарайся не упустить и этого, дорогуша, — посоветовала она дочери на прощание. — И выходи за него побыстрее замуж. Знаешь ли, такие мужчины, как Ричард, на деревьях не растут.

Пандора смущенно кивнула. Она и так старалась изо всех сил. Дело о разводе было решено благодаря огромным усилиям Винсента Сингера. Ее бывший муж спасался от суда где-то в Мехико, так что постепенно кошмарные сны, воспоминания о Маркусе стали тускнеть, уступая место новой жизни.

Ричард настоял-таки на своем и купил Пандоре изумительное обручальное кольцо с бриллиантами. Потихоньку Пандора стала «выходить в свет», встречаться с друзьями Ричарда. Ей очень понравились Пегги и Рой, его коллеги. Пегги частенько заходила за Пандорой в выходные, и они отправлялись в походы по магазинам. А Ричард, как правило, поздно вставая во время уик-энда, отправлялся с друзьями на баскетбол или же, если это была весна, на игру бейсболистов «Ред Сокс».

— А что вообще делают женщины, если у них нет детей? — спросила как-то Пандора после первых шести месяцев «вдовства» по выходным.

Пегги пожала плечами.

— Не знаю, — ответила она. — Мы с Роем встречаемся вот уже шесть лет. Я вижу его на работе, потом он заходит ко мне домой, и мы идем куда-нибудь пообедать. Иногда я бываю в его квартире, но мне там не нравится. У Роя слишком много плохих привычек.

Пандора кивнула.

— Ричард такой же. У меня иногда спина начинает болеть от постоянной необходимости подбирать за ним его разбросанные вещи. А вообще-то мне начинает казаться, что женская доля — ходить по магазинам, угощать друг друга в ресторане обедами или просто ждать мужей дома. Женщинам с детьми, конечно, легче, они могут заняться со своими чадами.

— Да уж, — поддержала ее Пегги, — но, к сожалению, многие из мужчин, в том числе и наши, в это время трахаются где-то на стороне.

— Слава Богу, — возразила Пандора, — Ричард себе такого никогда не позволит. Конечно, он неряха, и я никогда не знаю, где он и когда вернется домой, но я полностью доверяю ему.

И пять лет спустя Пандора придерживалась того же мнения. Что касается Пегги и Роя, то за это время они успели пожениться и практически тут же развестись. Пегги была безутешна.

— Не знаю, в чем я ошиблась, — сетовала она, — Рой просто сказал мне, что наш брак ему кажется «царством клаустрофобий» и мешает ощущать столь близкую его сердцу свободу.

К тому времени у Пегги уже были две маленькие дочки. Пандора часто бывала у подруги, теперь уже полностью занятой материнскими заботами. Из дружеских чувств Пандора регулярно приглашала Пегти на те вечеринки и торжества, которые они посещали с Ричардом.