Плавание в Византий - [20]

Шрифт
Интервал

— Возможно, я мог бы чем-то помочь.

— Тут уже ничем не поможешь, — отмахнулся Филлипс.

Он резко повернулся, схватил с подноса один из пузырьков и глотнул его содержимое. И тут же ощутил раздвоение — казалось, два Чарльза стоят по каждую сторону от Йанг-Йеовиля. Он сделал еще один глоток. «О, теперь нас четверо».

— Я влюблен в туристку, — выпалил он. Прозвучало, словно хоровая декламация.

— Любовь. О-о. А она вас любит?

— Я думал, да. Думаю, да. Но она краткосрочник. Вы знаете, что это значит? Она не бессмертна, как прочие. Она стареет. Выглядит все старше и старше. Поэтому она меня избегает. Не желает, чтобы я видел, как она меняется. Видимо, считает, что это меня отвратит. Минуту назад я пытался ей втолковать, что я тоже смертен и что мы должны состариться вместе, но она…

— О нет, — спокойно сказал Йанг-Йеовиль. — С чего вы взяли, что постареете? Разве с тех пор, как вы здесь оказались, вы хоть немного постарели?

Филлипс пришел в замешательство.

— Разумеется, постарел. Я… я…

— Неужели? — улыбнулся Йанг-Йеовиль. — Вот. Взгляните на себя.

Он замысловато пошевелил пальцами, и в пространстве между ними возник мерцающий зеркальный участок. Филлипс уставился на собственное отражение. А на него, в свою очередь, уставилось молодое лицо. Значит, это правда. Просто он об этом не задумывался. Сколько лет он провел в этом мире? Время просто пролетело — изрядное количество секунд, минут, часов, дней… но он не мог сказать, сколько именно. Казалось, никто из окружающих не озабочен хоть приблизительным его подсчетом, как не озабочен был он сам. Все эти бесконечные вояжи по всему миру… Все эти города, появляющиеся и исчезающие… Рио, Рим, Асгард — первые три, что сразу же пришли на ум… А также прочие… Всех даже не упомнить. Годы. Его лицо совсем не изменилось. Время жестоко обработало Гайойю, но Чарльз оставался таким же, каким был.

— Не понимаю… — пробормотал он. — Почему я не старею?

— Потому что вы ненастоящий, — ответил Йанг-Йеовиль. — Неужели вы не догадались?

Филлипс часто заморгал.

— Не… настоящий?

— Вы полагали, что вас перенесли из другого времени физически? Э-э, нет. Нет, они на это не способны. На самом деле мы не путешественники во. времени — ни вы, ни я, ни прочие гости. Я думал, что вы это осознаете. Хотя, наверное, в вашу эпоху подобное казалось бы непостижимым. Мы очень хитро сделаны, друг мой. Мы — хитроумные конструкции, чудесным образом нафаршированные мыслями, отношениями и событиями наших эпох. Мы — их самое выдающееся достижение, понимаете? Мы гораздо сложнее любого из этих городов, мы на порядок выше эфемеров. Даже выше, чем на порядок, гораздо выше. Те действуют лишь по инструкции, и круг их деятельности чрезвычайно ограничен. Вообще-то, они всего лишь машины. А вот мы — автономны. Мы действуем по собственной воле: мы думаем, говорим, даже, насколько я понял, влюбляемся. Но мы не стареем. Как же мы можем постареть? Нас ведь нет. Искусное сплетение ментальных откликов. Обыкновенная иллюзия, созданная так ловко, что мы и сами обманываемся на свой счет. Вы этого не знали? Неужели не знали?


Оторвавшись от земли, Чарльз выбрал направление полета, нажав случайным образом несколько клавиш. Но вскоре выяснилось, что он опять летит в Тимбукту. «Город закрыт. Здесь места нет». Ему-то что?

В нем росли гнев и удушливое чувство отчаяния.

«Ненастоящий. Очень хитро сделанный. Хитроумная конструкция. Обыкновенная иллюзия».

Следов Тимбукту с воздуха не наблюдалось. Чарльз все равно приземлился. Серая песчаная поверхность была гладкой, первозданной, как будто здесь никогда ничего не было. Кое-где возились роботы, завершая какие-то рутинные операции, связанные с закрытием городского сезона. Двое из них подкатили к Чарльзу. Огромные серебристые насекомые. Недружелюбные.

— Здесь нет города, — сказали они. — Здесь недозволенное место.

— Кем недозволенное?

— У вас нет оснований здесь находиться.

— У меня вообще нет оснований где-либо находиться, — возразил Чарльз. Роботы встряхнулись, тревожно загудели, угрожающе защелкали, навострили антенны.

«Похоже, им не понравилась моя позиция. Возможен риск того, что с меня сейчас снимают данные для института, в котором производится отладка непокорного программного обеспечения».

— Все, я ухожу, — сказал он роботам. — Спасибо. Большое вам спасибо.

Чарльз попятился и нажал наобум кнопки выбора маршрута.

«Мы действуем по собственной воле: мы думаем, говорим, даже влюбляемся».

Он приземлился в Чанъане. Город вроде бы стал больше и краше: новые пагоды, новые дворцы. Ощущалась зима: дул холодный пронизывающий ветер, на ослепительно прозрачном небе ни облачка. На ступенях Серебряной террасы Чарльз наткнулся на Фрэнсиса Уиллоби, разодетого в пух и прах, в сопровождении двух эфемерочек — изящных, как нефритовые статуэтки, зажатые в огромные лапищи.

— Диво дивное! Блаженный олух тоже здесь! — проревел Уиллоби — Ты только посмотри! Мы оба добрались аж до Ка-тая!

«Никуда мы не добрались», — про себя произнес Филлипс, а вслух сказал комплимент:

— В этом наряде, Фрэнсис, ты выглядишь как император.

«Мы обыкновенная иллюзия, созданная так ловко, что и сами обманываемся на свой счет».


Еще от автора Роберт Силверберг
Приход ночи

Более пятидесяти лет назад малоизвестный в те годы Айзек Азимов написал повесть «Приход ночи», которая сразу сделала его знаменитым. Полвека спустя, совместно с Робертом Силвербергом, повесть была переработана в роман, сохранивший и развивший все достоинства своего короткого предшественника. Представьте себя жителем планеты, над которой сотни лет стоит бесконечный день, а ночь и звезды превратились в легенду. Но вот ученые узнают, что планете предстоит увидеть приход ночи...


Замок Лорда Валентина

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Позитронный человек

   Один из последних романов Айзека Азимова, написанном в соавторстве с Р. Силвербергом по мотиву раннего рассказа «Двухсотлетний человек».


Искатель, 1992 № 04

ОБ АВТОРАХ:Бернард КОННЕРС — американский писатель. Родился в 1935 году, служил специальным агентом ФБР. Автор остросюжетного романа «Танцевальный зал».Уильям СЭМБРОТ — американский писатель. Родился в 1920 году. На русском языке опубликован его рассказ «Печать гения».Роберт ШЕКЛИ — популярный американский писатель. Родился в 1928 году в Нью-Йорке. Автор десяти фантастических романов и двенадцати сборников рассказов.Роберт СИЛВЕРБЕРГ — известный американский фантаст и издатель. Родился в 1933 году в Нью-Йорке.


Искатель, 1993 № 02

Содержание:Рафаэль Сабатини. ЛЮБОВЬ И ОРУЖИЕРоберт Силверберг. БАЗИЛИУСМикки Спиллейн. ЛИКВИДАТОРГилберт Кийт Честертон. КОНЕЦ ПЕНДРАГОНОВ.


Легенды

Это — книга-сенсация! Роберт Силверберг собрал для этого сборника самых знаменитых творцов миров: Стивена Кинга, создавшего мир «Темной башни», Урсулу Ле Гуин, создавшую мир «Земноморья», Роберта Джордана, создавшего мир «Колеса времени», Терри Гудкайнда, создавшего мир «Меча Истины», и многих, многих других — тех, кто не просто пишет романы-фэнтези, а, подобно демиургам, полетом фантазии творит миры. Тех, кому нет равных. Они объединились для сборника «Легенды», чтобы пригласить миллионы своих поклонников попутешествовать по этим мирам еще раз.


Рекомендуем почитать
Многоликость

Муха-мутант откладывает личинки в кровь людей, отчего они умирают спустя две-три недели. Симптомы заболевания похожи на обычный грипп. Врач Ткачинский выявил подлинную причину заболевания. На основе околоплодной жидкости мухи было создано новое высокоэффективное лекарство. Но жизнь не всегда справедлива…


Электронный судья

Брайтона Мэйна обвиняют в убийстве. Все факты против него. Брайтон же утверждает, что он невиновен — но что значат его слова для присяжных? Остается только одна надежда — на новое чудо техники, машину ЭС — электронного судью.


Дорога к вам

Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.


Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее

«Каббала» и дешифрование Библии с помощью последовательности букв и цифр. Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее // Зеркало недели (Киев), 1996, 26 января-2 февраля (№4) – с.


Чудовища лунных пещер

Условия на поверхности нашего спутника малопригодны для жизни, но возможно жизнь существует в лунных пещерах? Проверить это решил биолог Роман Александрович...


Азы

Азами называют измерительные приборы, анализаторы запахов. Они довольно точны и применяются в запахолокации. Ученые решили усовершенствовать эти приборы, чтобы они регистрировали любые колебания молекул и различали ультразапахи. Как этого достичь? Ведь у любого прибора есть предел сложности, и азы подошли к нему вплотную.