Платонов тупик - [27]
— Как бы не так! — Васька кинулся к своему пиджаку, достал листовку — большую, величиной с заводскую многотиражку. — Вот, читайте!
— Откуда это? — Платон взволнованно вертел в руках листовку. — Неужели наша?
— Конечно, наша! С самолетов разбрасывают.
Взглянул Платон на Ваську удивленно, принялся жадно читать. Читал и не верил: все вроде наше, советское, без подделки, а не верится. Глаза слезы застилают, он смахивает их, улыбается и читает, читает…
— Ну что ж… Это хорошо! За сколько времени впервые вижу свою газету. Будто воды живой напился, — сказал Платон, возвращая листовку Ваське.
— А вы смотрите, сколько наши за это время уничтожили фашистов, — обращался Васька уже ко всем. — Четыре с половиной миллиона убитых, раненых и взятых в плен!
— А наших сколько? — спросила мать.
— Всего один миллион семьсот сорок восемь тысяч, — прочитал Васька.
— Это мало? Миллион!.. Трудно даже и представить, сколько это будет…
— Ну а их-то вдвое больше!
— А все идут и идут. Едут и идут… Откуда их столько на нашу голову набралось? Вроде и сама-то Германия маленькая, а немцев сколько!
— Так разве тут одни немцы? Они ж всю Европу подняли и на нас направили. Тут, дядь, знаете, кого уже только не было! Сначала пришли итальянцы, потом были австрийцы — у нас два дня стояли, потом румыны, словаки. Ну, эти, видать, совсем не хотят за немцев воевать, говорят против них, будто наши. Да и австрийцы тоже не очень, один все говорил маме: «Матка, война плехо. Немецкий офицер — плехо…»
— Ты все знаешь? Лезешь ко всем с разговорами — нарвешься на какого… — не выдержала мать.
Платон протянул руку за листовкой — еще раз взглянуть.
— Надо же, совсем свежая! Три дня прошло — и вот уже сообщение! Раньше газеты медленнее приходили. — Он снова вернул листовку Ваське. — На, храни.
— Куда «храни»? Куда «храни»? — Мать вдруг вырвала из Васькиных рук листовку и сунула ее в горящую плиту. — И ты тоже, как маленький: «храни», — напустилась она на Платона. — Будто не знаешь, что за листовки расстреливают на месте? — Она погрозила Ваське: — Ой, чую, навлекешь ты беду на всех нас! Говорю, пожалей хоть их вот, — указала она на Алешку и Танюшку. — Фашисты, они ж никого не щадят. А ему все это будто игрушки: то стишки, то листовки… То вздумал к седьмому ноября чистоту на дворе наводить и звезду на погребе как обычно хотел из красного песка выложить. Ну, умный он? «Немцам назло». А немцам от этой твоей песочной звезды ни жарко, ни холодно. Увидели б, и все: «пук-пук». У них один разговор: «пук-пук». Это значит — стрелять. Еле отговорила не делать звезду. Большой уже, а ума — как у Алешки.
— То-то я вижу — во дворе чистенько, песочком присыпано, — сказал Платон. — Как на праздник!
— Так вот же!
А Васька слушал мать и, посматривая на Платона, заговорщицки улыбался: пусть, мол, ругает, а он, Васька, свое дело знает.
— Улыбаешься, — качнула та головой и обратилась к Платону: — Ведь не узнаешь, к чему и привяжутся. У нашей тетки Фени, у маминой сестры, невестка, жинка Тихона, оказывается, еврейка была. А мы и не знали. Худенькая, черненькая, и все. То ли еврейка, то ли гречка… Да и наших рази мало чернявых? Было у них две девочки, обе такие же худенькие, смуглявенькие, как и мать ихняя, хорошенькие бегали. Немцы откуда-то узнали, что она еврейка, пришли и забрали — ее и обеих девочек, и до сих пор нема никаких слухов. Куда-то отправили. Ну? А он думает, немцы с ним шуточки будут шутить.
— Да, конечно, с этим шутить нельзя, — поддержал Платон сестру. — Ты будь поосторожней. Мать правильно говорит.
Слова Платона Васька воспринял лишь как утешение для матери, он был уверен, что поступает правильно и что дядя в душе одобряет его и гордится им. Листовке-то вон как обрадовался!
15
Как только стемнело, Васька повел Платона к Шахову. Что за человек этот Шахов, чем живет, объяснить толком Васька не мог, потому что сам ничего не знал.
— Этого Арсюху не поймешь. Он то ли слишком всего испугался, что и разговаривать боится, то ли так сильно маскируется, что даже никому не доверяет, — говорил Васька Платону, однако вел его туда охотно: им обуревало чувство причастности к большому таинственному делу, будто он помогает Платону наладить связь.
Улица была совершенно безлюдна и темна, нигде ни звука, ни проблеска огонька, и тем звучнее казались их шаги в этой пустыне.
Шахов жил через три дома от Гуриных — вниз по улице, ближе к мосточку. Его подворье стояло на противоположной стороне, огород спускался вплоть до самого ручья.
Они вошли во двор, Васька постучал в окно. Через какое-то время уголок занавески приподнялся, и к стеклу прилипло чье-то лицо. Васька тоже приблизился насколько можно к окну, сказал:
— Это я, Василий Гурин, сосед ваш… Откройте, пожалуйста, дядя Арсений…
Занавеска опустилась, чьи-то руки снова приладили ее так плотно, что свет наружу совершенно не пробивался. Послышались шаги в приделанном к хате коридорчике.
— Ты, что ли, Василь? — спросил мужской голос из-за двери, прежде чем открыть запорную задвижку.
— Да я, дядя Арсений, я…
— Шо ж так поздно ходишь? Людей пугаешь… Дня тебе не было? — ворчал Арсений, открывая дверь. — Заходи.
Повесть про обыкновенного мальчишку — Мишку Ковалева, который живет и учится в рабочем поселке в трудные послевоенные годы; о становлении характера и поисках своего места в жизни, о рождении рабочего человека.
В книгу Михаила Колосова вошли повести и рассказы о жизни и делах людей рабочего поселка в Донбассе. Писатель в своих произведениях исследует глубинные пласты народной жизни, поднимает важные проблемы современности.
Это — повесть о становлении солдата, о том, как из простого донбасского паренька Василия Гурина, почти два года находившегося на территории, оккупированной гитлеровцами, в ходе сражений Великой Отечественной войны выковывается настоящий советский воин — смелый, душевный, самоотверженный.От порога родного дома до самого фашистского логова, Берлина, — таков путь Василия Гурина, рядового пехоты, затем курсанта и старшего сержанта, комсорга батальона.
Основная тематика новых рассказов Михаила Колосова — обличение и осмеяние разного рода приспособленцев, хапуг, рвачей, халтурщиков и прихлебателей.
Колосов Михаил Макарович родился в 1923 году в городе Авдеевке Донецкой области. Здесь же окончил десятилетку, работал на железнодорожной станции, рабочим на кирпичном заводе.Во время Великой Отечественной войны Михаил Колосов служил в действующей армии рядовым автоматчиком, командиром отделения, комсоргом батальона. Был дважды ранен.Первый рассказ М. Колосова «К труду» был опубликован в районной газете в 1947 году. С 1950 года его рассказы «Голуби», «Лыско», «За хлебом» и другие печатаются в альманахе «Дружба» (Лендетгиз)
Карп - простой путейный бригадир из степного посёлка. Он отличный работник, больше всего любит строить что-нибудь у себя на подворье и сало со шкуркой. В забавных и жизненных очерках описана его бурная деятельность, которая доставляет немало хлопот близким.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сборник произведений Г. Гора, написанных в 30-х и 70-х годах.Ленинград: Советский писатель, 1978 г.
Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.
Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.
В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.
Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.