Платон. Избранное - [124]

Спустившиеся с неба и поднявшиеся из подземелья души на восьмой день отправились в путь, чтобы увидеть столп света, протянувшийся между небом и землей – там им надлежало выбрать свою будущую жизнь. Прорицатель разложил образцы всевозможных жизней на земле и по жребию каждая из душ выбирала свою. Были там жизни тиранов, богачей, бедняков, больных, здоровых, жизни женщин, животных. Даже те, кто пришел с неба, часто ошибались в выборе (затем обвиняя всех, кроме себя), потому что они не были закалены в трудностях, их добродетель была делом привычки, а не плодом философского размышления. Те же, кто вышел из земли, делали выбор не торопясь, помня о своем опыте страданий и помня страдания других. Выбор души в основном соответствовал привычкам и представлениям о благе, почерпнутом в предыдущей жизни.

Когда все произвели свой выбор, причем никто не мог отказаться от него, души по жребию подходили к богиням судьбы – мойрам Лахесис, Клото и Антропос, которые утверждали выбор, назначали каждому стража жизни и вручали нить судьбы. В жару и страшный зной души пришли на равнину Леты, где течет река Амелет и им позволялось выпить не более определенной меры воды, а кто не соблюдал меру и выпивал больше, тот забывал свою земную жизнь.

И вот какие выводы делает Сократ:

– лучшим следует считать тот образ жизни, который ведет к справедливости, а худшим – тот, что ведет к несправедливости;

– в жизни следует избегать крайностей, соблюдать благоразумие и меру, что даже при неблагоприятных условиях, позволит прожить ее достойно;

– следует отыскать того, кто может дать способность и умение распознать порядочный и дурной образ жизни.

Наконец, вторя мыслям Сократа и Платона, хотелось бы к нормам разумного поведения людей в теперешней круговерти событий добавить, что необходимо постоянно соблюдать не только законы самосохранения жизни и общей меры взаимодействия, но не менее важно и, пожалуй, самое главное – следовать при этом требованиям божественного, или абсолютного, смысла жизни, т. е. оптимального участия всеми живыми существами в преобразовании пассивной материи (телесной) в самодвижимую, или тепловую (прану), которую сам Платон называл теплородом. Для чего нам, землянам, надо просто честно трудиться и работать самим, не живя за счет труда других; трудиться в радости, без эмоциональных срывов, стрессов и страха за завтрашний день, а также множа и созидая дела достойные, добрые – не корысти ради (личной или групповой).

Основные меры абсолютного поведенческого императива людей для подобных случаев фактически указаны священными заповедями почти всех религий мира, древних и настоящих[144].

Я передам тебе не Алкиноево повествование, а рассказ одного отважного человека, сына Армения, родом из Памфилии[145]. Однажды он был убит на войне; когда через десять дней стали подбирать тела уже разложившихся мертвецов, его нашли еще целым, привезли домой, и когда на двенадцатый день приступили к погребению, то, лежа уже на костре, он вдруг ожил, а оживши, рассказал, что он там видел[146]. Он говорил, что его душа, чуть только вышла из тела, отправилась вместе со многими другими, и все они пришли к какому-то чудесному месту, где в земле были две расселины, одна подле другой, а напротив, наверху в небе, тоже две[147]. Посреди между ними восседали судьи. После вынесения приговора они приказывали справедливым людям идти направо, вверх на небо, и привешивали им спереди знак приговора, а несправедливым – идти налево, вниз, причем и эти имели – позади – обозначение всех своих проступков. Когда дошла очередь до Эра, судьи сказали, что он должен стать для людей вестником всего, что здесь видел, и велели ему все слушать и за всем наблюдать. Он видел там, как души после суда над ними уходили по двум расселинам – неба и земли, а по двум другим приходили: по одной подымались с земли души, полные грязи и пыли, а по другой спускались с неба чистые души. И все, кто бы ни приходил, казалось, вернулись из долгого странствия: они с радостью располагались на лугу, как это бывает при всенародных празднествах. Они приветствовали друг друга, если кто с кем был знаком, и расспрашивали пришедших с земли, как там дела, а спустившихся с неба – о том, что там у них. Они, вспоминая, рассказывали друг другу – одни, со скорбью и слезами, сколько они чего натерпелись и насмотрелись в своем странствии под землей (а странствие это тысячелетнее), а другие, те, что с неба, о блаженстве и о поразительном по своей красоте зрелище.

…Главное же, по словам Эра, состояло вот в чем: за всякую нанесенную кому-либо обиду и за любого обиженного все обидчики подвергаются наказанию в десятикратном размере (рассчитанному на сто лет, потому что такова продолжительность человеческой жизни), чтобы пеня была в десять раз больше преступления. Например, если кто стал виновником смерти многих людей, предав государство или войско, и многие из-за него попали в рабство или же если он был соучастником в каком-нибудь другом злодеянии, за все это, то есть за каждое преступление, он должен терпеть десятикратно большие муки. С другой стороны, кто оказывал благодеяния, был справедлив и благочестив, тот вознаграждался десятикратно согласно заслугам.