Платье от Фортуни - [3]

– Ты шьешь дешевле, чем другие? – наивно спросила. Жюльетт во время одного из внезапных визитов Денизы.

– Нет! – рассмеялась Дениза. Теперь она ничем не напоминала ту разъяренную женщину, что приехала к Жюльетт после смерти мужа. – Как раз наоборот: немного дороже. Это позволяет считать наши модели более престижными. Мы начали также шить и нижнее белье. Парижанки готовы дать руку на отсечение, лишь бы заполучить эти чудесные вещицы! – она достала из сумки сверток. – У меня есть для тебя подарок.

Когда сверток развернули, перед глазами Жюльетт предстала изящнейшая ночная сорочка, украшенная красной лентой и тонким кружевом.

– Это великолепно! – у девушки перехватило дыхание. – Но… сестры никогда не позволят мне надеть ее, – она замахала руками.

– Что случилось?

– Она такая красивая, – прошептала Жюльетт, не отрывая изумленного взгляда от сорочки. – И вы шьете белье… э-э… прозрачное?

Дениза снисходительно улыбнулась, складывая сорочку.

– Я сохраню ее. Заведу для тебя отдельный ящик. И ты почувствуешь себя новорожденной, когда однажды наденешь то, что окажется в нем.

– А когда я вернусь в Париж?

– Для начала ты должна окончить школу.

* * *

Омнибус остановился на Вандомской площади. Жюльетт сошла и направилась к отелю «Бристоль». Это роскошное аристократическое здание предпочитали представители дворянских фамилий. В огромном вестибюле – мраморные колонны, пальмы в красивых вазонах, удобные диваны полукругом. Слышалась английская речь. Если бы Эдуард Седьмой решил посетить Францию, то, скорее всего, увидеть его можно было бы именно здесь.

Жюльетт подошла к стойке администратора и попросила, чтобы о ее приходе известили мадам Гарнье. Клерк позвонил по телефону, затем обернулся к девушке с почтительным поклоном.

– Мадам Гарнье ждет вас на втором этаже в номере четырнадцать.

Жюльетт хотела воспользоваться лифтом, но передумала. В отеле было все так прекрасно, что она решила насладиться каждой минутой пребывания здесь. Девушка направилась к лестнице. Интересно, что ощущала Люсиль, когда прибыла в «Бристоль»? Радость предвкушения встречи с мадам Гарнье несколько омрачилась тревожным предчувствием реакции Денизы. Но вряд ли старшая сестра может что-либо изменить в планах Жюльетт.

Пока девушка пересекала бледно-розовый ковер, устилавший лестничную площадку, она порадовалась, что пошла пешком, выиграв время, чтобы собраться с духом и достойно встретить ледяную враждебность Денизы.

Жюльетт вспомнила последний день пребывания в монастыре: сестры желали ей успеха в новой жизни, не без сожаления расставаясь с лучшей вышивальщицей, не изъявившей ни малейшего желания присоединиться к монашескому ордену.

Положив руку на позолоченные перила, Жюльетт помедлила, глянула вниз. Какая роскошь! Женские шляпки, напоминающие изысканные цветы, украшали напудренные прически а-ля мадам Помпадур. Какие ленты, вуали! Были, конечно, шляпки и без украшений. Или же – как печально – ставшие последним пристанищем для экзотических птиц, чучела которых, поблескивая стеклянными глазками, распластались на широких полях. Жюльетт даже сумела рассмотреть небесно-голубого зимородка и разноцветного какаду.

Что касается мужчин, в основном, их головы венчали цилиндры или деловые котелки, а также панамы – у тех, кто вернулся после прогулки под ярким солнцем по парижским бульварам. Иногда мелькали экзотические головные уборы иностранцев, им Жюльетт вряд ли смогла бы подобрать название.

Взгляд девушки неожиданно остановился на высоком молодом человеке, одиноко стоявшем у одной из колонн. Шляпа закрывала верхнюю часть лица, но Жюльетт хорошо видела: он читает газету, сложенную так, что виден оставался только один столбец. Девушка хорошо рассмотрела красиво очерченный тонкий нос, широкие скулы с ямочками, чувственный рот и подбородок, свидетельствующий о твердости характера.

Прочитав заинтересовавшую его статью, Николай Карсавин сунул газету в карман пальто. Нахмурившись от плохо скрываемого нетерпения, он поднял голову и посмотрел на часы над столом администратора.

Теперь Жюльетт было хорошо видно, что его брови и ресницы такие же темные, как и кудрявые волосы. Она почему-то не сомневалась, что он ждет женщину. Жену? Невесту? А может быть, актрису из театра драмы Фолье? Или певицу Гранд Опера? Жюльетт надеялась, что эта дама должна появиться очень скоро – до того, как ей придется подняться выше. Неожиданно девушка ощутила приступ жгучего любопытства… Но тут незнакомец поднял голову и его глаза встретились со взглядом Жюльетт.

У девушки перехватило дыхание. Густые ресницы, как вначале подумалось, должны свидетельствовать о задумчивом, усталом взгляде, но она ошиблась. Стального цвета глаза, смотревшие прямо на нее, были напряженными, пронизывающими. Такому человеку лучше ни в чем не перечить. Когда их взгляды скрестились, девушка внезапно ощутила необъяснимое влечение к этому мужчине.

Фигура Жюльетт, залитая солнечным светом, проникающим через окно, четко вырисовывалась на фоне обоев, расписанных геральдическими лилиями. Солнце золотило рыжеватые волосы… Нет, она не была кокеткой, но Николай мог с уверенностью сказать, что девушка не в силах отвести глаз, впрочем, как и он сам, словно не желая разорвать тонкую нить, связавшую их. Если бы Николай мог сейчас коснуться руки Жюльетт, то, наверное, она ощутила бы электрический разряд.