Плата за вседозволенность - [28]

Лучшей тактикой в данной ситуации был немедленный обыск. Следовало забрать Павлова с работы и везти на дачу, где уже должна ждать группа экспертов с понятыми. Чтобы, не дай бог, в квартире бизнесмена в это время не побывали доброжелатели и не постарались очистить ее от улик, туда нужно поставить наряд. А дверь опечатать. До тех пор, пока не будет закончен досмотр дачи и Крячко не сможет приступить к обыску квартиры. Приняв решение, Станислав сел в машину и поехал в прокуратуру. Нужно было, чтобы Гойда взял у прокурора ордера на обыск. А заодно, на всякий случай, и на арест Павлова-младшего.

Гойда, в отличие от Гурова, возражал против ареста Павлова не слишком сильно. Следователь был намного более зависим от своего начальства, чем Гуров от Орлова. К тому же, хоть и был умным и работоспособным сотрудником, но особыми талантами не блистал. Поэтому и своего места мог лишиться довольно быстро. Если начнет затягивать расследование.

Прокурор требовал от Гойды максимально быстрого раскрытия «дела Курильщика», как его уже окрестила пресса. Аргументы Станислава о возможной причастности Павлова к убийствам звучали довольно веско. Да и за отцом Николая все уже давно охотились. Поэтому проблем с получением ордеров у Станислава не возникло. Более того, Гойда передал ему напутствие прокурора.

– Станислав, велено тебе передать, чтобы ты не колебался, – вольно процитировал следователь слова прокурора. – Мое начальство дает тебе карт-бланш. И если будет хоть малейшая улика, за которую можно зацепиться, арестовывай Павлова без раздумий. Наверху нужна его голова.

Крячко поморщился. Ему показалось, что прокуратура готова даже сфабриковать улики, лишь бы засадить сына преступного «авторитета» за решетку. Несмотря на свои недавние слова, сказанные Гурову по поводу того, что Павлова нужно арестовать, а улики потом найдутся, Крячко такие варианты решения проблемы не любил.

Говоря об аресте Николая, Станислав подразумевал совсем другое. Подобную меру пресечения он считал необходимой только для того, чтобы Павлов не успел устранить улики против себя. Сидя в тюрьме, лишенный связей с внешним миром, Николай будет вынужден давать показания, не зная о том, что сделали на свободе его дружки.

Такая тактика непременно позволила бы поймать его на противоречиях и дать столь необходимую следствию зацепку. Но держать парня в тюрьме, пока против него фабрикуются улики, Крячко не собирался. Если Павлов виновен, то Станислав сможет доказать это. Если же нет, тогда пусть гуляет и не мешается под ногами. Об этом Крячко и сказал Гойде.

– А тебя никто и не заставляет, – обиделся следователь. – Вы с Гуровым совсем рехнулись. Только и думаете о том, что вокруг вас одни лжецы и предатели. Никто тебя к необоснованному аресту не толкает. Тебе просто сказано, что, если найдешь, за что арестовать, не думай о возможном давлении на тебя со стороны его папочки. Прокурор эту проблему берет на себя. Вот и все!

– Ну, извини, Игорь, – улыбнулся Крячко. – Просто я все не так понял. Наверно, действительно мнительности у Левы научился…

Попрощавшись, Станислав забрал три ордера и покинул кабинет. Едва сделав пару шагов от двери Гойды, Крячко остановился. Было совсем необязательным фактом то, что Павлов мог убивать девушек у себя на даче или в квартире. Гораздо меньше подозрений у жертвы мог вызвать визит в офис Павлова. Он мог им сказать, что заскочит на минутку, забрать важные документы и сделать пару срочных междугородных звонков. А уж потом и расправиться с ними.

Ордер на обыск офиса был необходим! Крячко вернулся в кабинет следователя и сказал ему об этом. Гойда хлопнул себя по лбу. Он и сам не подумал о таком варианте развития событий, когда просил у прокурора ордера. Попросив Станислава подождать пару минут, следователь умчался из кабинета.

– Слушай, Станислав, прокурор подал идею, – проговорил Гойда, когда вернулся. – Может, тебе выдать ордера на обыск всех помещений, где когда-либо бывал кто-нибудь из Павловых? Может, и найдешь чего полезного.

– Спасибо, нет! – рассмеялся Крячко. – Я тогда с обыском и за пятилетку не закончу.

Офис фирмы Павлова располагался на Рождественской улице, неподалеку от церкви Николы в Звонарях. Почти на полпути от дома Геращенко до квартиры Свистуновой. Крячко добрался туда почти одновременно с бригадой экспертов, которую предварительно вызвал по телефону из кабинета Гойды.

Павлов снимал на первом этаже несколько комнат, связанных общим коридором. Офис у него выглядел очень прилично, словно только что сошел с картинки европейского журнала. Станислав, руководствуясь табличками на дверях, быстро добрался до приемной директора и вошел, оставив экспертов снаружи.

В приемной находилось несколько человек. Все они довольно оживленно спорили, соря компьютерным сленгом. Появление Крячко не произвело на них никакого впечатления. Лишь молодая длинноногая и большеглазая секретарша подняла на него взгляд.

– Вы что-то хотели? – спросила она.

– А к вам разве просто так кто-нибудь заходит? – с улыбкой парировал Станислав. Спорщики в приемной замолчали и обернулись в его сторону.