Плащ Эсира - [6]

Через несколько мгновений в зале остались только Матери Городов и Верховная Правительница. Наместницы явно нервничали. В глазах Матери Тарглана появились досада и злость. Эти отборные охранницы и шпионки Матери Сарна знали все секреты лабораторий Тарглана.

Сколько раз, должно быть, бесплодные попытки и обреченные на провал планы Матери Тарглана вызывали трескучий смех старухи! Бессильная ярость душила наместницу Тарглана. Даже мысль о том, что Верховная Правительница — всего лишь дряхлая карга, не приносила удовлетворения. Потому что — и это было, пожалуй, самым мучительным — Бессмертная уже давно добилась того, к чему тщетно стремилась Мать Тарглана! Старуха была гораздо более талантливым исследователем.

***

Совсем другой вид имел зал, в котором собирались избранные людьми представители человечества. Это было теплое помещение со старинной мебелью. Здесь не сверкал холодным блеском черный камень в лучах закатного солнца: свет рассеивался на деревянных поверхностях, которые натирали воском на протяжении десяти веков. Каждое из кресел, предназначенных для представителей континентов, было изготовлено из дерева, растущего на данном континенте.

Большой стол в центре зала от времени стал неровным: округлые углубления образовались там, где несчетное количество раз покоились руки сорока поколений представителей.

Но, как и в Зале Совета сарнианского Города, здесь горели атомные лампы, и их белый свет смешивался с последними лучами заходящего солнца. Лишь четыре человека сидели за столом Совета. Они бурно жестикулировали, выражения их лиц постоянно менялись — но при этом не произносилось ни единого слова.

Грейт, высокий, худощавый человек с проницательным взглядом, был избранным Представителем человечества. Он достиг своего положения, главным образом, благодаря превосходному знанию психологии людей, которых он представлял перед Матерью Сарна. Бартел, невысокий коренастый Представитель Северной Америки, был другом Грейта; они вместе стояли перед Верховной Правительницей, когда явился Эсир.

Кэрон, отличавшийся могучим сложением, занимал пост командира Легиона Мира, единственной военизированной организации, дозволенной землянам. Легион выполнял роль полиции, и его вооружение состояло из ружей, стреляющих газом, который вызывал временную потерю ориентации, и резиновых дубинок.

Четвертый, Дарак, исполнял обязанности заместителя Грейта. Он сидел молча и время от времени делал пометки в блокноте. У него было округлое, ничем не примечательное лицо, которое трудно запомнить.

Дарак не нуждался в Плаще Матери, он обладал своей «шапкой-невидимкой», почти столь же эффективной. Люди не обращали внимания, они словно не видели Дарака, и всех это вполне устраивало.

Эти четверо, сидевшие за столом Совета, пользовались наибольшей свободой, какая только могла быть у человека в мире, принадлежащем сарнианам. На плаще у каждого имелась эмблема, означавшая его ранг в человеческом обществе. Все они носили на голове ленту со значком, который человек получал после достижения восемнадцатилетнего возраста. Знак мужчины, знак женщины — это были символы подчинения людей Сарну. По крайней мере, до тех пор, пока Уэр не осуществил кое-какое нововведение, вмонтировав в трехдюймовый серебряный диск микросхему с чувствительнейшей мембраной. Таким образом первый из телепатов обеспечил возможность подобною беззвучного Совета.

После этого бесполезной оказалась аппаратура, на протяжении десяти веков позволявшая сарнианам знать все, о чем говорилось на Совете землян.

Грейт улыбнулся, взглянув на укрепленную пол потолком атомную лампу. В ее механизм, как и во множество других потаенных мест, сарниане издавна устанавливали «уши». Целое тысячелетие Верховная Правительница и ее советники могли подслушивать разговоры участников Совета.

Грейт мысленно обратился к собеседникам:

— Нас здесь четверо: четыре человека сидят и лишь шелестят бумагами. Но сарниан может заинтересовать тишина.

На широком загорелом лице Кэрона появилась усмешка.

— Люди болтали тут тысячу лет. Почему бы им теперь немного не помолчать? Мать хорошо знает, что мы не суем нос в ее дела. И ей вряд ли придет охота выяснять, чем мы тут занимаемся после… ухода Эсира.

— Мать Сарна сейчас занята, — мысленно произнес один из членов Совета. — Она проводит свое собственное совещание. Я уже целый месяц пытаюсь проникнуть в мозги сарниан, но пока не могу увидеть его картину. Ясно одно: Верховная Правительница устала, а Матери Городов проявляют упрямство. К сожалению, характер мыслей у них сильно отличается от человеческого, и телепатия на расстоянии более ста футов неэффективна. Но даже самый усердный электротехник не может проводить все свое время, проверяя проводку во Дворце Сарна.

— Лучше тебе сейчас не заниматься тем, что не входит в обязанности обычного электротехника. — посоветовал Грейт. — И, во имя Эсира, проводи свободное время дома.

— Ну как, пришли к какому-нибудь решению? Я немного вздремнул, — протелепатировал Уэр и, не дождавшись ответа, продолжил: — Я все размышляю, где взять побольше металла. Клянусь богами, если бы мне удалось хотя бы денек провести на одном из заводов, где делают электрическое оборудование, я бы достал много полезных вещей. Я справился со многими хитрыми ловушками. — Он ухмыльнулся. — По правде говоря, за это я благодарен одному старому мудрому сарнианину. Слушай, Кэрон, если у тебя появится возможность раскроить череп старине Руту Ларгану, то не делай этого.