Планзейгер. Хроника Знаменска - [49]

Подманив командира пальцем, показал ему какой-то документ (тот удовлетворенно кивнул), после чего спросил:

— Как оно — в новом качестве?

— Неплохо, — ответил командир. — Лучше, чем раньше, только жрать охота. Не кормят в силу обособленности, то есть мы уже и не российские граждане, и не казахские азаматы. Тинь шарьхкоттяда?

— Что?

— Это по-мордовски означает: «Вы понимаете?», — ответил командир. — Войско у меня многонациональное, поэтому обязан знать по чуть-чуть из каждого языка. Сам помесь киргиза с мордовкой, есть несколько нанайцев, пара беглых негров, швед, эстонец, остальные, как видите, чукчи.

— Эти-то как сюда попали? — удивился «Семендяев», подмигнув Дергунову. Дескать — связь-то налаживается.

— Советское наследие, — объяснил командир. — Так, покормите, начальник? А то всех джейранов перестреляли, всех сусликов переловили.

— Так и быть, — любезно согласился «Семендяев».

Дальше всё было как в сказке. Метрах в пятидесяти от раскопок возникли вдруг длинные деревянные столы с лавками, на столах появились кастрюли с дымящейся снедью, между ними бутылки с огненной водой, хлеб, пучки зелени, тарелки, ложки, вилки.

Командир гортанно крикнул, обступившие яму бойцы наперегонки бросились к столам. Командир кинулся за ними (не успеешь — сам виноват), но был остановлен железной рукой «Семендяева».

— Тебе, друг, особый стол, — сказал он.

Действительно, в стороне уже стоял стол поменьше, но со скатертью, едой в салатницах, судках, на тарелочках. И уже не грубая водка была, а игристое шампанское.

Сняв с груди звезду героя, «Семендяев» нацепил её командиру, взял под локоток и, кивнув Дергунову (за мной, мол), повел трапезничать.

Глава 36. Боевая мимикрия

Командира звали Касим Сесёлкин. Фамилию он носил материнскую, потому что отцовская звучала неприлично, пришлось сменить.

Так вот этот самый Касим Сесёлкин, никем не понуждаемый, осушив пару бутылок шампанского, рассказал, что, очутившись в новой реальности, то есть обретя плоть, потерял связь с прежним командованием и теперь его подразделение является самостоятельным. Режим работы зависит от указаний, передаваемых по рации, установленной на БТР, которым лучше подчиняться, потому что они разумные и помогают выживать в тяжелых походных условиях.

Кто командует — непонятно, лучше не спрашивать — обижается. Ясно, что мужик какой-то. Горючее, как правило, находится исправно, это заброшенные склады. В одном кончилось, будьте добры раскапывать другой. Такая же история с техникой, боеприпасами. С жильем хуже, ночевать приходится в палатках. А со жратвой совершенный напряг, скоро придется совершать набеги на материк, где люди жируют от пуза.

Трапезничали больше часа, остатки еды и питья бойцы рассовали по машинам, после чего Сесёлкин расцеловался с «Семендяевым» и дал команду к отбытию.

«Семендяев», прищурившись, долго смотрел им вслед, после чего сказал Дергунову:

— Всё это, милый мой, не что иное, как мираж. Людей этих давно уже в помине нет.

— Как так? — не поверил Дергунов, у которого ладонь всё ещё ломило от крепкого рукопожатия Сесёлкина.

— А вот так. Место здесь такое — особенное. Таких мест больше на земле не найдешь.

— А что было в прошлый раз? — спросил Дергунов. — Что такое новая реальность? Прошлый раз — это когда сюда Черемушкин приезжал?

— Сколько вопросов сразу, — усмехнулся «Семендяев». — Именно тогда, когда приезжал Василий. Тогда это был мираж, а теперь боевой отряд. Олег Павлович ресурсами не разбрасывается. Вот так, мой дорогой…

Менанж с Фазаролли работали, как роботы — ни секунды простоя, движения выверенные, методичные. У иного спина бы уже отвалилась, этим хоть бы хны. Гора костей на парусине всё росла, но вот наступил момент, когда Менанж скомандовал Разумовичу «Стоп». Разумович прекратил рыть.

Судя по найденным останкам, зверюга была величиной со слона, а то и больше. Череп с вытянутой мордой размером с трехстворчатый шкаф, двухметровые берцовые кости, мощные тумбоподобные звенья позвоночника, всё это сохранилось более-менее, остальное превратилось в труху.

— Просеивать будем? — осведомился Фазаролли.

— Заворачивай, — сказал «Семендяев». — Там разберемся…

Из «Семендяева» получился бы отменный фокусник: огромный тюк ловкими быстрыми пассами он превратил в обычный мешок, который запросто уместился в салоне.

Яма вместе с саркофагом была закопана, на сей раз навсегда…

Естественно у Дергунова после этой командировки остался ряд вопросов, и он в тот же день подкинул их Черемушкину.

Первый: зачем он, Дергунов, потребовался этой спетой команде? Черемушкин ответил, что как ему кажется, наличие человека в совместной операции многократно усиливает эффект присутствия потусторонних сил на земном плане. Процесс этот, как ему кажется, необратимый, закрепляемый на века вечные, то есть сфера влияния Мортимера от операции к операции расширяется. Да, спетая команда запросто смогла бы обойтись без Дергунова, но эффект был бы не тот. А тут двух зайцев одним выстрелом.

После такого ответа второй вопрос, касающийся внезапного появления «Семендяева» на месте раскопок «во плоти» и в нужный момент отпал сам собой. Действительно, коли расширилась сфера влияния Мортимера и на Барсакельмес, то Куратору раз плюнуть объявиться здесь когда угодно.