Планета Йоргов - [89]
А когда наступила она, та самая блестящая эпоха величайших научных открытий, следовавших одно за другим, люди совершили, о чем предупреждала Тора: уверовали исключительно в собственный разум и посчитали себя вершиной всего существующего во Вселенной. Именно тогда произошло то, что обнаружил в ней Лал: «И утучнел Йешурун, и стал упрям; утучнел, растолстел и разжирел; и оставил он Б-га, создавшего его, и презрел твердыню спасения своего».
Конбр, сосредоточенно слушая Дана, неожиданно вздрогнул: ползший по руке мирмекс укусил достаточно больно. Но Конбр задумался, глядя на него, и почему-то не стал его сбрасывать с себя. Вместо этого показал на крошечного инсекта Дану:
— Как ты думаешь, мой земной брат по разуму, как он воспринимает нас, людей и людхов? Чем нас считает, если может видеть целиком своими глазами? Не считает ли и он, что именно они, мирмексы — общественные инсекты, самые мудрые существа на свете? Но способен ли при этом понять, почему я не сшиб его щелчком с руки?
— Ты имеешь в виду, что и мы…
— Ну, да: именно. Дано ли нашим органам чувств видеть того Единственного или других, которые по сравнению с нами, как сами мы по сравнению с этим мирмексом? И чей разум может значительно отличаться от нашего: как наш от его?
— То есть, может ли быть дано нам это: до конца понять Вс-вышнего?
Конбр не ответил. Но Дан и не ждал ответа. Оба молчали, глубоко задумавшись.
Совсем стемнело, звезды усыпали небо, когда жены, Эя и Валж, оторвали их от раздумий, позвав спать.
Придя после зарядки и завтрака к месту их вчерашнего разговора, Дан застал уже давно, похоже, сидевшего там в ожидании его Конбра. Который сразу сразу нетерпеливо задал вопрос:
— Но почему же тогда… Понимаешь, я так и не заснул: думал, почему всё так совпало по времени. Как будто совсем не случайные совпадения с, как кажется, ничтожно малой вероятностью, а что-то совсем другое. Почему?
— Ты о чем, брат?
— Две обитаемые планеты, находящиеся в совершенно разных созвездиях нашей Галактики, мудрые обитатели которых встречаются можно сказать точно в нужное время. Земляне, остановив на своей планете губительный процесс движения к смене себя бесчувственными суперроботами, затем помогают обитателям Гардрара остановить этот же жуткий процесс почти уже на краю.
Ведь подумать: всего миллион «мудрых», отобранных из десяти миллиардов «недолюдхов», невероятно огромный остаток которых безо всяких сожалений «ликвидируется». Безумное соотношение!
И усиливающееся этическое вырождение тех, кто пока еще управляет суперроботами, чей искусственный интеллект не прекращает приближаться к человеческому. Гениальные интеллектуалы, больше похожие на диких хищников: в погоне за славой и номером готовые в любую минуту перегрызть друг другу горло. Не сравнимые с землянами даже в обращении к другим: насколько корректными были выражения оппонентов во время вашей великой дискуссии в сравнении с грубыми выражениями на аналогичном нашем суде — не только обвинителя и судей, но и мои с Горглом.
Мы уже быстро двигались к концу нашей цивилизации как человеческой: надвигающееся преобладание интеллектуальных роботов и усиливающаяся борьба между собой «мудрых», которые вот-вот неизбежно должны уже стать последними. Но на самом почти краю губительный процесс останавливается почему-то внезапным появлением вас, преодолевших то же самое в самом начале.
Так почему? Не похоже ли на то, о чем рассказывала Лейрлинд: «бога из машины» в древнем театре, который вдруг появлялся в конце действия вроде ни с того ни с сего, чтобы разом решить все проблемы и сделать счастливой развязку пьесы? Только если там это всего лишь актер, то здесь…
— Тот, кто держит под контролем Вселенную, хочешь сказать?
— Но если да, то почему не сделал то же самое Он в начале? Или, вообще, допустил?
— Ты сам ответил на этот вопрос. Вчера: когда не сшиб с руки щелчком мирмекса, укусившего тебя. «Может ли быть дано нам это: до конца понять Вс-вышнего?»: это ты сказал.
— То есть, признать, все-таки, непостижимость мудрости Его: покорно смириться с этим?
— Но ведь ты уже веришь, что Он есть?
— Как могу я отрицать то, что кажется мне очевидным? Ведь произошедшее с нами, людхами, представляет слишком убедительный аргумент в пользу Его существования.
— Несомненно. И еще другое: «Библейский Код — неопровержимое математическое доказательство Б-га». Сказал тот, кто его открыл: Рипс.
— Поэтому уже веришь в это и ты.
— Ты прав: верю, конечно.
73
— Неужели же её никогда не было у нас, гардрарцев: веры в Единого? Только те ужасные боги-чудища, о которых, оказывается, сохранялись предания у наших «примитивных»?
— Ты же мне сказал вчера, что у вас были уничтожены религиозные книги, и осталась лишь память об ужасных капищах, где сжигались бесчисленные жертвы грозным богам космоса. О преданиях, которые сохранили «примитивные», ты, почему-то, сказал лишь сейчас. Можешь тогда рассказать мне поподробней?
— Понимаешь, я ведь и сам узнал про эти предания только сегодняшней ночью. От моей Валж.
Дело в том, что она, проснувшись в середине ночи, увидела, что я не сплю. Забеспокоилась, спросила: почему? Хотела что-нибудь дать мне выпить, чтобы уснул, но я знал, что мои неотвязные мысли не дадут мне. Попросил её:
Роман-антиутопия.В древние и средние века количество ученых исчислялось единицами — в наше время их количество огромно и будет увеличиваться всё больше и больше благодаря научно-техническому прогрессу. Но чем может быть чревата эта, существующая уже, тенденция вытеснения физического труда интеллектуальным?Будущее на Земле — непонятно, насколько дальнее. Сверхвысокий уровень развития всего, и общество, состоящее почти из одних ученых-интеллектуалов. А тех, кто непригоден для интеллектуального труда, «неполноценных», безжалостно используют.
Получив редкое и невостребованное образование, нейробиолог Кирилл Озеров приходит на спор работать в школу. Здесь он сталкивается с неуправляемыми подростками, буллингом и усталыми учителями, которых давит система. Озеров полон энергии и энтузиазма. В борьбе с царящим вокруг хаосом молодой специалист быстро приобретает союзников и наживает врагов. Каждая глава романа "Четыре месяца темноты" посвящена отдельному персонажу. Вы увидите события, произошедшие в Городе Дождей, глазами совершенно разных героев. Одарённый мальчик и загадочный сторож, живущий в подвале школы.
Штрихи к портретам известных и малоизвестных писателей: Александра Радищева, Гавриила Державина, Александры Смирновой-Россет, Николая Гоголя, Максима Горького, Важи Пшавела, Константина Паустовского, Александра Чехова, Андрея Платонова, Владимира Кобликова, Николая Островского, Евгения Винокурова, Сергея Сергеева-Ценского, Ильи Сельвинского, Николая Панченко, Евгения Евтушенко, Петра Вайля, Александра Мызникова, Валентина Берестова, Николая Любимова, Михаила Исаковского, Илья Эренбурга, Николая Бессонова и др.
Возможно, это наш мир, а может нам так только кажется. Эта Земля полна опасных загадок, о которых не стоит говорить. Впрочем, вы итак не узнаете о них, ведь не зря же работники «ОКС», «Х», «Надзора» и многих других скрытых ведомств рискуют жизнями, чтобы мир спал спокойно, как и Непобедимые твари Земли… Для ОКС настают тяжелые времена. На Западе «Х» готовит спецоперацию прямо в самом сердце своего давнего врага. Сектанты с неизвестными целями нарушают периметр «Заповедника 4». А в Москве, несмотря на запрет, вновь встречаются старые друзья.
Свет отличается от Тьмы своей правильностью, но что делать, если праведник перестал быть таковым? Порождает ли Вселенная нечто, чему суждено исчезнуть? В чём смысл жизни, в конце концов? Бывший исследователь, прозябающий в отдалённой колонии, знакомится со странным и, можно даже сказать, волшебным миром. Вместе со старым другом и новой наставницей он становится свидетелем смены эпох, вместе с местными жителями разрешая множество противоречий необычной планеты. Исправленный и полный вариант всех четырёх томов, а так же "Созерцателя вселенной".
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Приговорённая» – захватывающая повесть в жанре киберпанк современного российского писателя Максима Дымова. Действия происходят в недалёком будущем. Земля, разрываемая войной и техногенными катастрофами, переживает начало новой эры. Уцелевшие города превратились в крепости, изолированные от враждебного внешнего мира. Их обитатели никогда не покидают эти саркофаги, ведь за их стенами идут постоянные боевые действия. Государства-крепости, объединившись в Альянс, уже пятнадцать лет ведут войну против общего врага – Легиона.