Планета Йоргов - [75]
— Я ведь давно его люблю, моего Конбра: мы-то, роженицы, хоть и не такие умные, как «мудрые», любить умеем. И я рожу ему наших детей — много: это будут его дети. Потому что без всякой операции, а как другие теперь: соитием с ним.
Я еще не знаю, что это, но думаю, что что-то очень хорошее, раз от этого тоже родятся дети. Конбр, наверно, теперь мне объяснит и покажет, чтобы я знала что это, и потом родила нам нашего ребенка, которого я вместе с ним стану любить, и который будет любить нас обоих. Я буду кормить его своей грудью и петь ему, чтобы он заснул, вот такую песню.
Она запела, и Цангл у неё на руках, положив голову ей на плечо, уснула. Осторожно, чтобы не разбудить, повернулась к своему Конбру и крепко прижала губы к его губам. Потом отдала спящую дочь Сиглл, чтобы та унесла её в дом.
Много еще запомнилось Валж: того, что не было на других свадьбах до этого. Больше, чем на них пела Лейрлинд. Пели хором земляне, и к ним присоединились многие людхи. Гвардейцы Марыка вместе с ним, положив руки друг другу на плечи, хороводом медленно пошли в танце вокруг «командира Конбра» и «мамы Валж».
Но почему-то с волнением ждала окончания её, когда очутится лежащей рядом со своим Конбром — уже женой его.
…Это не походило ни на что, испытывавшееся до слияния с ним: невиданная наполненность осуществлением желания, непонятно почему вдруг возникавшего раньше благодаря получению более острой пищи незадолго перед «операцией», после которой начиналась беременность. Только совсем не так: тогда для необходимого расслабления ей вставляли вибратор, удовлетворявший желание.
Но теперь она не принимала никаких таблеток, даваемых врачом, и ела то, что сама хотела: желание иногда приходило. Появилось и сегодня, когда крепко прижались они на свадьбе с Конбром губами, и вновь возникло, когда уже были одни, и он обнял её и снова прижал губы к её губам. И было высшее счастье ощущать его внутри себя.
— Это и есть соитие? — тихо спросила потом.
— Ну, да. Оно самое.
— И теперь будет ребенок?
— Наверно. Но, может быть, не сразу: после нескольких.
… Она чувствовала, что любит его еще сильней: мужа уже своего. Крепче его обняла перед тем, как заснуть.
Часть IX: На Зрыыре
61
Гиперэкспресс землян «Ковчег» вышел из переноса. Еще не более двадцати часов до своей орбиты и потом гораздо долгий, чем перенос, полет к Земле-2, он же Зрыыр по-гардрарски. Потому что они тоже летели туда: те, которые должны были вместе с возвращамися землянами преподавать остававшимся на Зрыыре знания Гардрара.
Отлет на Землю-2 оттягивался до последнего. Все годы до него прошли в усиленной учебе вместе с напряженной работе, которую требовало оказание помощи в осуществлении гуманистического возрождения. Но многие всё сильней тосковали по оставленным на Земле-2 женам и детям, которые успели без отцов вырасти и неузнаваемо измениться. Сам «Ковчег» нужно было отправлять на Землю за следующей партией поселенцев. А Лейли предстояло по его прибытию обратно участие вместе с Ли и прилетевшим Ги в полете для установления настоящего Контакта с теми, чьё послание когда-то получили Дан, Эя и их дети.
Как раз то, что решит её собственную проблему из-за значительной разницы возраста с Лалом. Их полет будет длиться лишь пять лет, но на Земле-2 успеет пройти пятьдесят. Эти годы она, всё равно, проведет в разлуке не только с мужем, но и с сыном. Так что не страшно, что он наотрез отказался покинуть вместе с ними Гардрар.
— Я здесь еще нужен, — кратко мотивировал он свое решение.
— А как же дед и бабушка? Прилетят, а тебя не увидят.
— Дед меня поймет. И бабуля тоже. Нашими гиперэкспрессами общаться можно будет намного чаще: прилетят к нам на Гардрар. И Эрька с ними.
«Нашими гиперэкспрессами», «к нам на Гардрар» и другое подобное слышали от него непрерывно: он считал себя куда больше гардрарцем, людхом — не землянином. И Конбр явно был ему не менее близок, чем они, его родители. А Цангл любил, как сестренку: всячески опекал и не жалел времени, занимаясь с ней, чтобы она не отставала от тех детей, которые родились от обоих «мудрых» родителей.
Земля-2 встретила сюрпризом. Буквально на следующий день после прибытия на неё пришла полученная с Земли гиперграмма: вылет следующей партии поселенцев откладывался.
Главной причиной назывался недостаточный темп перестройки общества. Оно еще не завершено до сих пор, как рассчитывали в самом начале. Не создана полностью система непрерывного наблюдения — СНН. Продолжается, хоть и в крайне ограниченных размерах, использование доноров-смертников. И поэтому Дан с Эей и еще многие — в первую очередь те, кто занимался работой по исправлению отставания в развитии — не считают пока возможным покинуть Землю.
Еще сообщалось, что до сих пор не удалось расшифровать послание тех, с кем удалось впервые выйти на Контакт во время возвращения на Землю. То же послание было получено и гардрарцами, но им удалось расшифровать его. Оно было обнаружено после последнего свержения Децемвирата, скрывавшего его от остальных.
Естественно, в пришедшей гиперграмме не было ничего о гардрарцах. И неудивительно: знали из предсмертного письма Погра, что он когда-то отсёк сообщение о встрече с ними на Земле-2, когда хитростью добился, что гиперграмму о прибытии туда отправил он, используя гардрарский спутник гиперсвязи.
Роман-антиутопия.В древние и средние века количество ученых исчислялось единицами — в наше время их количество огромно и будет увеличиваться всё больше и больше благодаря научно-техническому прогрессу. Но чем может быть чревата эта, существующая уже, тенденция вытеснения физического труда интеллектуальным?Будущее на Земле — непонятно, насколько дальнее. Сверхвысокий уровень развития всего, и общество, состоящее почти из одних ученых-интеллектуалов. А тех, кто непригоден для интеллектуального труда, «неполноценных», безжалостно используют.
Антон Фридман — путешественник во времени. Однажды он самонадеянно решил, что готов сразиться со страшным врагом, машиной, которая лишила человечество права выбора, и потерял всех, кого любил. Теперь, постоянно возвращаясь на шаг назад, он пытается все исправить, починить свою жизнь. Умирает, оживает и снова умирает, чтобы опять ожить и попытаться сделать, как было. Только вот… как было?
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.