Планета спартанцев - [48]

И тут на сцену выходит Латтерхейвен. Простите, но я должен вас снова разочаровать. Никакого адмирала-предателя Латтера никогда не существовало. И никаких спартанских космических кораблей, помимо несчастного «Дорика», на этой планете до сих пор не было. Но пока Аристодем создавал свою Спарту, Первая волна экспансии продолжалась. Затем, после некоторого затишья, появились двигатели Эренхафта — и началась Вторая волна. А потом и Третья. Вот тогда и появился космический корабль «Юта» под командованием капитана Амоса Латтера. Латтер и его люди основали новую колонию на Латтерхейвене, всего в двух световых годах от вашего мира.

Латтерхейвенцы начали исследовать свой сектор и обнаружили Спарту. Разведчикам повезло: их не перебили сразу, хотя записи в журнале свидетельствуют о том, что такие планы были. Им удалось наладить контакт с властями Спарты и подписать торговое соглашение, выгодное для обеих сторон. В обмен на урожай пряностей Латтерхейвен предоставлял ежегодно два корабля с неоплодотворенными яйцеклетками.

Такое положение дел могло сохраняться сколь угодно долго, если бы внезапно не явились мы… Или если бы Диомед не обнаружил секретный гарем докторов.

— Такое положение не могло сохраняться, — возразил Ираклион. — Как я Вам уже говорил, коммандер, мы планировали вернуться к нормальному способу деторождения.

— Это только слова, сколько бы Вы их не повторяли. Возможно, это правда. Не исключено, что именно поэтому Вас так ненавидел Диомед. Но вопрос в том, что происходит сейчас.

— А что происходит? — поинтересовался Аякс.

— Для начала, я должен подготовить свой отчет. Возможно, Федерация пришлет вам новую Машину рождений… Впрочем, если уж на то пошло, вы вполне можете импортировать необходимые материалы и технологии с Латтерхейвена. Или построить новую машину самостоятельно. Но… Дело в том, что Федерация проявляет определенную нетерпимость в отношении «пересаженных» культур, которые резко отклоняются от общепринятых норм. Ваша моносексуальность. И тем более обычай Исключения… Но это ваш мир, и вы вправе жить так, как вам нравится. Я твердо верю в пятую свободу: свободу идти ко всем чертям своим собственным путем. И если вы хотите восстановить свое общество в привычном виде — это ваше дело. Но вам придется побороться за это право — и необязательно мечами и копьями… ну, или пушками и ракетами. Я бы посоветовал вам направить представителей к нам, в совет Федерации. Кого-то способного вести разумные переговоры с моим руководством, но при необходимости настоять на своем.

— Например, Брасид, — предложила Мэгги Лэзенби, прямо глядя ему в глаза. «Нам с тобой еще предстоит кое-что сделать», — говорил ее взгляд.

— Например, Брасид, — кивнул Граймс. — В конце концов, он уже успел с нами познакомиться.

«И сможет познакомиться поближе». Эти слова, ее слова, не были сказаны — но они прозвучали в голове Брасида как сладкая музыка.

— Но он нужен нам здесь, — ответил Ираклион.

— Первоклассный офицер, — подтвердил Аякс. — Полицейские и военные ему абсолютно доверяют.

— Думаю, кто-нибудь из моих коллег с этим справится, — мягко сказал Ираклион.

— Итак, — Граймс смотрел через стол на сидевших перед ним спартанцев. — Решение за вами, лейтенант… или полковник? Вам решать. Я уверен, что адмирал Аякс способен справиться с ситуацией и без вашей помощи. С другой стороны, несомненно коллега доктора Ираклиона сможет стать достойным представителем Спарты.

«Вам решать».

Брасид посмотрел на женщину, которая сидела напротив, рядом с капитаном инопланетного корабля. И внезапно почувствовал страх. Слова Диомеда о пугающей силе противоположного пола снова зазвучали в его сознании. Нет, дело было не в этом. Он вдруг остро ощутил, что несет ответственность за свой мир — мир, которому был по-прежнему верен. Он знал — так, как никогда не узнают и не поймут инопланетяне, — насколько хрупким оставался баланс сил на Спарте. Он знал: если он будет командовать войсками — по-настоящему эффективно — можно будет восстановить порядок и начать возрождение.

— Тебе решать, — тихо сказала Мэгги.

— Я остаюсь, — сказал он спокойно.

Она засмеялась. Хорошо бы знать, понял ли кто-нибудь еще ту ярость, которая заставила его покраснеть.

— Будь по-твоему, сладкий. Но я тебя предупреждаю: когда сюда явятся Галактические миротворцы — высокомерные, обвешанные пистолетами — не удивляйся, почему переговоры закончились так странно.

— Спокойно, Мэгги, — голос Граймса прозвучал властно и решительно. — Спокойно. А теперь, господа, прошу нас извинить. Мы должны проверить готовность корабля к полету. Как скоро Вы сможете направить к нам своего представителя, доктор Ираклион?

— Примерно через час, капитан.

— Очень хорошо. Мы поднимем корабль на орбиту, как только он прибудет на борт, — Граймс встал из-за стола, пожал руку по очереди всем трем спартанцам. — Мне было очень приятно работать с вами. Очень жаль, что мы не встретились при более удачных обстоятельствах.

Пришло время прощаться. Аякс шел первым, за ним последовали Ираклион и Брасид. Он услышал, как Мэгги тихо сказала ему в спину:

— Несчастный ублюдок!