Планета спартанцев - [45]

Тем временем несмолкающее прерывистое биение инерционных двигателей стало громче. Корабль завис прямо над крышей, сполохи пожара отражались в блестящем металле. «Искатель» снижался, окруженный дымом и сиянием. Он спускался все ниже и ниже, люди закричали от ужаса и в панике бросились в стороны, пытаясь найти несуществующий выход. Наконец, шлюз открылся, из него выскользнул трап, чья нижняя ступенька замерла в нескольких дюймах от поверхности крыши. Брасид удостоился чести наблюдать совершенство чужой космической техники.

На лестнице появились шесть человек. Мэгги Лэзенби радостно замахала руками, приветствуя их.

— Сюда! — крикнула она, указывая на люк.

— Всем подняться на борт! — прогремел властный голос. — Всем немедленно подняться на борт!

Ираклион собрал своих людей, успокоил их и убедил пойти в инопланетный корабль, первыми направив туда женщин. Он сам остался с Брасидом, чтобы убедиться в благополучном завершении операции по спасению беженцев. Оба мужчины продолжали стоять на крыше, несмотря на команды из громкоговорителя:

— Двигайтесь быстрее! Поднимайтесь на борт!

Наконец, шестеро космолетчиков и Мэгги Лэзенби снова поднялись на крышу. Они были тяжело нагружены, а Мэгги, которая шла последней, нежно, как ребенка, прижимала к себе старинную книгу из стеклянной витрины.

— Чего Вы ждете? — обратилась она к Ираклиону.

— У нас нет космических кораблей, но мы читали книги. Мы знаем традиции. Эти ясли — мой корабль, и я буду последним, кто его покинет.

— Это Ваше право, — кивнула Мэгги.

Брасид последовал за ней и шестью ее спутниками. Последним на борт поднялся Ираклион. Едва трап втянулся, могучий столб пламени вырвался из люка. Корабль взмыл в небо, покидая злополучные ясли.

— Это был мой корабль, — прошептал доктор Ираклион.

— Вы сможете построить другой, — сказала Мэгги.

— Нет, — он печально качнул головой. — Нет. У нас больше нет поводов, чтобы возвращать старые порядки.

— Но людей вроде Диомеда и его сторонников не считают старые порядки устаревшими. Вот почему он ненавидел и боялся Вас. Вы уверены, что справитесь?

— С вашей помощью, — ответил врач.

— Это вопрос, который должны решать политики, — вздохнула Мэгги. — Давайте, наконец, выберемся из этого треклятого шлюза, пока у нас еще есть силы. Нам предстоит долгий путь.

Брасид смотрел в иллюминатор вниз, на горящие ясли. Потом вздрогнул и, наконец, отвел глаза. Да, впереди у них был долгий путь.

Глава 24

«Ночь длинных ножей» завершилась — «ночь длинных ножей» и четыре акции, которые продолжались еще несколько суток. Сила, которая вошла на улицы города, и адмирал Аякс, получивший предупреждение от собственной службы безопасности, взяли контроль над ситуацией. Машина рождений была разрушена, прежняя общественная система разваливалась на глазах, и только патрулирующие над городом боевые летательные аппараты спасали Спарту от нападений ретивых соседей. Креспонт — как оказалось, никогда не обладавший реальной властью, — укрылся в своем дворце, избегая любых появлений на публике.

Граймс и его «Искатель» сыграли весьма активную роль в прекращении беспорядков. После первой ночи пришельцы старались не вмешиваться во внутренние дела Спарты, но само присутствие корабля где-то в облаках, над головами горожан, служило постоянным напоминанием о необходимости порядка. Космодесантники действовали в качестве пожарников и врачей — под прикрытием грозного оружия, чтобы никто не мог помешать им в оказании помощи.

Брасид вернулся в полицейское подразделение и, к своему удивлению, обнаружил, что на его плечи ложится все больше власти — и все больше ответственности. Это было неудивительно. Он знаком с пришельцами, он работал вместе с ними. В конечном счете, стало очевидно, что Федерация, которую они представляют, оказалась в данный момент самой эффективной ударной силой на планете. Разумеется, никаких ударов они не наносили. Ни одного выстрела, ни одной ракеты — но пришельцы были здесь, рядом. А там, откуда они пришли, были другие корабли — больше и мощнее, чем тот, что находился над Спартой, и на тех, далеких кораблях было еще более мощное вооружение.

Вселенная пришла на Спарту, и спартанцы, после долгих веков изоляции, признали этот факт. Расовая память, — как сказала Маргарет Лэзенби. Давние и глубоко скрытые воспоминания о мире, который был домом их предков, о планете, на которой жили мужчины и женщины, где они работали бок о бок, где чрево было частью живого женского тела, а не сложной, неорганической машиной.

Последнее совещание состоялось в кабине Джона Граймса на борту «Искателя». Лейтенант-коммандер сидел за столом, заваленным бумагами. Он медленно и тщательно набил трубку, потом раскурил ее. Рядом с ним расположилась Маргарет Лэзенби — она снова была в униформе, поэтому выглядела строго и официально. На стульях, расставленных напротив стола, устроились Брасид, маленький адмирал Аякс и высокий, величественный Ираклион. Стюард принес кофе, и все собравшиеся с удовольствием прихлебывали горячий напиток.

— Я получил от моего начальства ряд приказов, адмирал, — произнес, наконец, Граймс. — Кое-что дошло с искажениями — очередные проблемы с псионической связью — но общий смысл совершенно ясен. Я должен передать власть гражданскому правительству и отправляться отсюда ко всем чертям, — он слабо улыбнулся. — Я и так слишком здесь напортачил. Боюсь, мне предстоит долгое и неприятное объяснение с руководством.