Планета под замком - [66]

— Отлично, парни, — похвалил Ярду и Венцу режиссёр. — Теперь добавим жизни.

С этим оживлением вечно морока. Я лично считаю, что надо возить с собой всю нужную флору и фауну, но Ирка Ламач — страшный консерватор в этом отношении. Ему всё равно, что некоторые группы делают парабиотическую фауну на заказ по меркам и хранят её на складах. Наш режиссёр настаивает на использовании местных источников. Не хочет рисковать. А вдруг зритель разгадает трюк? Чёрта лысого зритель разгадает, никто не отличит парабиотического зверя от настоящего — даже если погладишь, не отличишь. Единственное, что поможет, — живой тебя искусает, а искусственный всё снесёт.

Фауна и флора — Алёнино царство. С растениями проще, они зрителя не особенно интересуют, побрызгаешь спреем — вот тебе мох и трава. Из биотической пены Алёна могла наколдовать раскидистое дерево хоть на стальной пластине. С животными труднее. Их сначала надо поймать. Этой утомительной работой приходилось заниматься всей команде. Разбившись по двое, мы начали облёт планеты на маленьких дископланах. У корабля остались лишь Ирка Ламач и Венца Мадр. Я на пару с шефом — Ондрой Бурианом — летел низко над местностью и высматривал добычу. Ондра попутно всё снимал. Он всегда так делал, якобы для себя на память. Раньше я верил ему, потому что знал: «Галактические исследования» не принимают рабочих кадров съёмки, только официальные, показанные в передаче. А потом мне сказали, что в ГИ работают несколько отпетых психов, скупающих именно эти ленты у Ондры Буриана и других операторов космических трансляций. Хобби как любое другoe. Детством отдаёт, конечно, но кому-то нравится.

Оставив позади романтический пейзаж «made in Профкоман-да», мы полетели над однообразной холмистой местностью, напоминавшей окрестности города Бенешов. Зверья всякого было предостаточно: птицы с широкими перепончатыми крыльями и стада игривых шестиногих зверей с головами, посаженными прямо на цилиндрическое туловище. С первого взгляда ясно, что повадка у них мирная. Нам же позарез нужна хищная и опасная шельма. Зрители ждут укрощения Фукудой дикого зверя, а не кроткого травоядного шестинога. Ондра спустился ещё ниже над лесом. Листья небольших деревьев были сочные, с мякотью. Вдруг что-то мелькнуло меж ветвей. «Стоп!» — закричал я. Дископлан завис: гипергравитационный агрегат собрал инерционную энергию в запасники. Шума мы не производили, и птицы с перепончатыми крыльями по-прежнему кружили вокруг нас.

В чаще прятались три больших обезьяны. Одну из них я увидел секунду назад. Я нажал на педаль, и невидимые пальцы силового поля схватили животных и подняли к нам на дископлан. Ондра не отрывался от камеры. Интересно, сколько ему платят, раз он так старается?

— Эй, сколько тебе заплатят психи из ГИ?

— Не твоё дело! Откуда ты знаешь об этом?

— Да я толком ничего не знаю. Мне интересно, для чего им нужны рабочие кадры?

— Вот это мне глубоко безразлично, поверь.

Я верил. Ондра снова стал снимать бурлившую под нами жизнь: в своей извечной суматохе мелкое зверьё бегало, верещало, спасалось бегством и нападало. Возвратившись к кораблю, мы обнаружили, что и команды остальных дископланов не теряли времени зря. Петра и Люда где-то у воды обнаружили великолепный экземпляр покрытого шерстью носорога — само собой, шестиногого в соответствии с местными обычаями. Венца поместил чудище в силовое поле, а Ирина Попеляржова по распоряжению Ламача стала перекрашивать носорога в небесно-голубой цвет. Зрители любят разноцветных зверей. Так принято. Небо не должно быть голубым в отличие от носорога. Это и есть художественное творчество. Эх, стать бы мне режиссёром!

Ирка обрадовался, увидев косматых тварей, которых мы ему продемонстрировали.

— Отлично, парни! Превратим их в парамыслящие существа.

— Да ты что?! — вырвалось у меня.

__ Чему ты удивляешься? Я тут поработал над сценарием.

События в «Эксперименте на Третьей планете» должны доказать правильность закона Иоганссона. Эти три пижона сначала выступят в роли мыслящих существ, существование которых откроет Фукуда. Потом он сразится с голубым носорогом, а в конце выяснится, что существа только казались интеллигентными, значит, закон Иоганссона действует.

— А не чересчур смело? Что скажет Совет? А ГИ? Мне кажется, ты далековато зашёл.

— Не бойся, я всё продумал. Ничего они не скажут, а если начнут возражать, Фукуда их укротит. Вот тебе наглядная польза от сотрудничества с галактическими асами. Положись на меня, всё пройдёт как надо!

Носорогу не понравился голубой цвет, и он ревел страшным голосом. Рёв заглушался гудением электрофонической аппаратуры, которую настраивала Петра Плавецка. Пейзаж должен быть озвучен — зритель это любит. А Эва Элефриаду постарается, чтобы всё вокруг благоухало пряными запахами только что открытой планеты. И это зрителю будет по нраву. Бедняжка Иринка чуть снова не пустила слезу, когда режиссёр приказал ей превратить наших гориллопавианов в мыслящих существ.

— Почти мыслящих, Иринка. Параинтеллигентных, самую малость. Всё в меру, иначе зритель всполошится.

Обезьян отправили в гримёрную и без проволочек водрузили на операционный стол. Операция длилась час, после чего Ирина представила пациентов режиссёру: