Планета под замком - [54]

— Это что-то вроде дневника, — сказал Полли.

— Верно, — согласился Ян, — но среди пластинок есть немало исписанных другой рукой.

— И о чем в них говорится? — спросил я.

— В них дается описание самых различных заболеваний, — сказал Ян. — Покойный, очевидно, был врачом.

— Или ипохондриком, — вставил Полли.

— Ты почти прав, Полли. Он, действительно, жил угнетаемый страхом, он боялся только одной болезни — кори. Из-за нее он и бежал сюда, на остров. Он искал здесь спасения, но нашел свою гибель.

— И обо всем этом он пишет на слюде? — не поверил Полли.

— Нет, разумеется. Некоторые вещи мне объяснил Кирилл. В стране, где жил этот пришелец, свирепствовала эпидемия, и он бежал сюда. С ним было еще несколько человек. Одни умерли, двое вернулись обратно.

— Значит, лодки уже нет, — разочарованно произнес Александр.

Полли махнул рукой.

— Хватит с твоими лодками. Только об этом и говоришь.

— Надо же нам как-то добраться до континента.

— Придумаем что-нибудь, Саша, не горюй, — сказал я.

На следующее утро Роберт разбудил меня.

— Доктор Нордстен, вы командир этого корабля или нет?

— В чем дело?

— Где Саша с Яном? — возмущенно продолжал Полли.

— Откуда я знаю.

Оба приятеля исчезли. Их не было ни на корабле, ни в окрестностях. С ними исчез и Кирилл.

— И это называется дисциплина! Каждый делает, что ему вздумается, — ворчал физик.

Напрасно мы ждали их возвращения. Спустя два часа Полли заявил:

— Не разрешите ли вы своему единственному верному члену экипажа позавтракать? Я не в состоянии ждать их до завтрашнего дня.

Мы пошли в столовую. Там на столе лежала записка: «Ушли к морю. Вернемся через неделю. Не волнуйтесь за нас. Александр.»

— Ага! — вспыхнул Полли. — Одни будут загорать на пляже, а другие сторожить эту груду лома. Недурно! Теперь ты видишь, что я был прав, когда говорил, что все славяне поначалу анархисты! — И он разразился целой речью о дисциплине и обязанностях экипажа.

— Давай не будем по крайней мере отрицать, что эта разведка необходима, и ее давно надо было уже предпринять, — сказал я.

Физик только махнул рукой и ушел в свою кабину.

Очевидно, он по-настоящему рассердился. За целых два дня не вымолвил ни слова, а потом раскричался:

— Если хочешь знать, я тоже хотел пойти к морю.

Я как раз собирался предложить такую вылазку. Откуда я мог знать, что они учинят такое безобразие! Чтоб они натерли себе мозоли на пятках!

— Роберт, ты ребенок, самый настоящий ребенок! — сказал я.

— Возможно, дорогой, возможно… Даже больше, я невинный младенец…

— Вместо того чтобы томиться и негодовать, займись каким-нибудь полезным делом! Тогда и время пролетит незаметно.

— Какой мудрый совет! — прорычал Полли и снова надолго умолк.

21 ноября

Наступил вечер восьмого дня с тех пор, как Александр с Яном ушли к морю. Мы уже начали тревожиться. Полли целый день что-то чертил на листках блокнота и был в мрачном настроении. Когда я спросил его, что он делает, он ответил, что составляет ребус для туземцев. И только я решил сцепиться с ним — просто так, чтобы рассеяться, — снаружи послышались голоса Яна и Александра.

— Я обижен на них, запомни это! И не желаю их видеть, — сказал Полли и направился в свою кабину, но проходя мимо люка, вдруг остановился.

— Кретины, чокнутые бродяги, блуждающие кванты… — восторженно ругался питомец Кембриджа.

Усталые, потные и довольные, Александр и Ян поднялись в звездолет. Следом за ними вошел Кирилл.

— Анри, ты сердишься? — спросил с виноватым видом Саша.

Я нахмурился.

— Об этом после. Сначала расскажите о вашем путешествии… Ян, что у тебя с ногой?

Ян усмехнулся.

— Пострадал.

— Это его «заяц» укусил.

— Жаль, что он совсем тебя не сожрал, — желчно пошутил Полли, — но, очевидно, ты не пришелся ему по вкусу.

— Очевидно, — согласился Ян. — Эта тварь обладает такими зубами, которым может позавидовать любой крокодил на Земле. Когда мы шли, я споткнулся, провалившись одной ногой в какую-то яму. Я почувствовал, что наступил на что-то живое, и в следующую секунду взвыл от боли. Признаться, здорово он меня тяпнул. Животное выскочило из ямы и побежало. Саша было погнался за ним, но…

— Но не посмел, — шутливо подхватил Александр. — «Заяц» остановился и так улыбнулся мне, оскалив пасть, что у меня поджилки затряслись.

— Погоди, не может быть, чтобы это был хищник, — сказал я.

— Грызун, судя по всем признакам, в том числе по следам, которые он оставил своими когтями на ногах Яна. Только очень крупный. В его норе мы нашли ту самую «картошку».

— Анри, — сказал Полли, — отметь в своем дневнике, что на планете обитают грызуны, которые питаются картофелем и филологами!

— Ты утратил всякое чувство меры, — сказал ему Александр.

Полли хотел было возразить, но, кто знает почему, воздержался и только сказал:

— Ладно. Расскажите теперь о море! Видели вы его вообще?

— Да. Признаться, не напрасно прошли мы столько километров. Когда мы подходили к морю, Эпсилон садился… Нет, это не был закат… Мне казалось, что небесное светило медленно сгорает, погружаясь в воду. Все небо пылало. А море словно застыло… Оно походило на расправленный метал!..

— Предчувствую, что теперь нам продекламируют какое-нибудь стихотворение Лермонтова, — пробормотал Полли. — А лодки, лодки там есть, спрашиваю я вас! Теплоходы, атомоходы, танкеры? Я англичанин, господа, и меня прежде всего интересует судоходство как экономическая деятельность.