Планета кочующих городов - [37]

— С другой стороны, — продолжал Тони, терзая авторучку, — просто не осталось больше сайтов, нечего находить. Я старался. Старались все разведчики. Мы в лепешку разбивались… — Он бросил на стол ручку и сжал кулаки. — Как вы себе представляете наши чувства? Мы провалили весь наш мир!

Все сидели молча. Ждали еще чего-то. Но Тони сел и вдавился в кресло, как пилот, готовый встретить свою судьбу.

— Мы, конечно, продолжаем искать. Ягода встречается разбросанно, в непредсказуемых местах: маленькая полянка здесь, маленькая полянка там. Закон распределения — полная произвольность. Если только ученые смогут нам выдать какие-то ответы… — Он обратился к профессору Арминсло: — Что делает Университет?

Арминсло — у него полки ломились от кассет с материалами, имеющими хотя бы отдаленное отношение к данной теме, — прокашлялся и положил руки на стол перед собой. И начал популярную лекцию — беседу ученого с профанами. Марсден подавил желание прервать его. Чем серьезней становилась ситуация, тем чаще нападали на него приступы истерического веселья. Ведь если планета все равно обречена, то не лучше ли смеяться, чем рыдать? Доктор Пер Карлквист, помощник Арминсло, понял бы это; но он сейчас отсутствовал.

— Ионы проникают в ткани и производят различные эффекты — это показано на кроликах, а управлять этими эффектами можно с помощью стрихнина и других вазодилатаров, то есть сосудорасширителей. — Марсден видел: Арминсло завелся и может крутить свою пластинку весьма долго. — Университетом проделана очень большая работа. Во всяком случае, мы установили, что параметры Парсло-Радиации не меняются при любых воздействиях со стороны хомо сапиенса в ходе исследований Галактики. — Он начал объяснять, что такое ангстрем; рассказал о различных шкалах измерения длин волн. И отправился в путешествие по всему диапазону электромагнитного излучения — от радиоволн до гамма-лучей; прошел через инфракрасный и видимый свет, ультрафиолет и рентген. Все эти виды излучения, сказал он, хорошо известны и поддаются измерению.

— Но почему же, — вдруг хлопнул он ладонью по столу, — мы не можем ни измерить Парсло-Радиацию, ни определить ее природу?!

— Именно этот вопрос мы и задаем вам, профессор, — спокойно заметил Глен Лейден.

— Да, конечно, — Арминсло вновь прокашлялся и потянул свой пиджак. — Закон Гроттгуса устанавливает: чтобы произвести свои эффекты, лучи должны быть поглощены. Скрытая теплота вещества — это теплота, потребная для измерения состояния этого вещества без повышения его температуры…

— Потребная для чего? — спросил Эркол Фларан, коренастый человек с утиным носом, сидевший с другой стороны стола. — Повторите!

Но Арминсло продолжал:

— Если теперь мы вспомним закон Вант-Гоффа, устанавливающий, что ускорение любого процесса воздействием тепла сопровождается ростом температуры…

— Пососать бы чего-нибудь, чтоб не тошнило! — прокомментировал вполголоса Эркол Фларан, воздев глаза к небу.

Мужественно проигнорировав его, Арминсло бубнил еще долгие полчаса.

Марсден хотел было вмешаться, но потом махнул рукой.

Профессор Арминсло обещал, что новые эксперименты в Университете будут иметь большую ценность, расширяя наши познания в данной области. Но увы — все сказанное и сделанное им не приблизило всех собравшихся ни на шаг к ясному пониманию Папа-Рада. Купель Жизни сохраняла свою тайну нетронутой.

Тони подвел черту, сказав:

— Если у нас не будет принципиально новых инструментов, мы ничего больше сделать не сможем.

Участники Совещания расходились в подавленном настроении, некоторые пожимали руки друг другу на прощанье.

Использование Радиации людьми вело к тому, что в один прекрасный день она ослаблялась, интенсивность ее становилась слишком мала для поддержания жизни. И люди просто передвигались на новый сайт. Континент на доброй половине своей площади был запятнан брошенными сайтами городов.

После ухода людей местность всегда принимала иной, более мрачный вид… Марсден ответил вежливой улыбкой Лейдену, которому он сегодня наставил основательные рога, — и вышел. Вид Капитал-сити производил на него тягостное впечатление.

Как это еще за все это время общество сохраняло цивилизованность, здравомыслие и приличия? Никто не шумел, не скандалил. Никто не сошел с ума…

В конце этой недели Дуглас решился и позвонил Лейдену:

— Послушайте, Президент, мы должны сказать всем. Слухи становятся все тревожней. В Чиппинг-Хамлете вас уже называют «горе-президентом».

Лейден успокоил его:

— Имеется целая программа — ее составили старый Президент и его правительство, она должна вас заинтересовать. Я над ней поработал. Паула — моя жена — сообщит вам подробности (Марсден при этих словах присвистнул от неожиданности). Все друзья согласны. Но мы относимся к этой программе прохладно, ею занимаются дамы. Это все на сегодня. До встречи.

Экран потух. Марсден пережевывал услышанное. Что намерен делать Лейден? Шари подшутила над ним — сказала, что Паула на телеконтакте, и он так резко дернулся к экрану, что Шари пожалела его:

— Вы в ужасном состоянии, Дуг. Что-нибудь плохое?

— Хуже, чем вы думаете, Шари. Но я не могу вам рассказать. Это касается Лейдена как Президента. И если хотите, здесь какая-то мрачная ирония…