Планета Эстей - [2]

– Разве это возможно, принцесса?

– Не знаю точно. Я не закрывала глаз, и мысли у меня не умеют отсутствовать. Мне было просто интересно смотреть в волшебное зеркало, и я смотрела. Было тепло и тихо. И сначала исчезла комната. Потом словно исчезло все, и осталась одна ночь. Бескрайняя и очень-очень спокойная ночь. Настолько спокойная, что я была не уверена в собственном в ней существовании. А потом ночь стала осторожно превращаться в утро, только это было утро уже не нашего мира.

– Принцесса!

– Да-да, это был совершенно другой мир, непонятный и волшебный. Он запомнился мне светом и своими тревожащими звуками. В нём я встретила очень много людей. Сразу очень много. Настолько много, что я в нашем мире не могла бы и представить себе такого количества собранных вместе людей. Дворец, в котором я находилась, был создан из света и хрусталя, и каково же было моё удивление, когда я узнала, что он построен под землёй. Я поняла это, когда крылья дракона вынесли меня на поверхность земли и я увидела солнцем озарённые врата в подземные чертоги. Кстати драконы там повсеместно приручены и приносят немалую пользу, а не набрасываются на людей, как у нас это отчего-то принято. А потом я встретила его!..

– Кого, принцесса? – у Нинет даже писка задрожала.

– Вы нетерпеливы, Нинет! – улыбнулась принцесса. – Ну, конечно же, принца!

– Он сидел на белом коне, и в руках его был всепоражающий меч огненный?

– Он сидел на земле, а в руках его было нечто, отдалённо напоминающее лютню нашего Лэмисона.

– Принц, сидящий на земле?

– Да…с в том мире любой принц может позволить себе сидеть на земле.

– Как же вы узнали, принцесса, что это был принц?

– Оказывается это совсем не сложно. И для этого вовсе не нужно так долго и скучно изучать «Энциклопедию странствующих принцев». Настоящий принц определяется по улыбке!

– По улыбке?

– Да, улыбка это оказывается и есть тот ключ, который сразу либо подходит к сердцу, либо не подходит.

– Он улыбнулся вам?

– Лэмисон, заткните, пожалуйста, уши. Так, что я чуть не уписалась! Можете открывать ваши уши, дорогой Лэмисон. С того мгновения я и полюбила его! И кажется навсегда. Целых несколько дней провели мы с ним вместе в том неописуемом мире, и мне было так легко и прекрасно, что показалось, будто не дни, а месяцы или даже годы были у нас! А потом всё вдруг кончилось… Я проснулась в наш мир и смотрю и смотрю в волшебное зеркало, а оно ничего, кроме моего собственного отражения, не показывает. Волшебник Марлаграм, где вы? Я так любила ведь вас всё моё детство и верила в вас, а вы никогда-никогда не огорчали меня. А теперь я или сойду с ума или, в самом деле, ещё обрету понимание мира и познание истины, которые мне совсем не нужны! Я ведь люблю, а его совсем нет…

– Принцесса, но волшебное зеркало вам подарил волшебник Мальгрим! – заметила Нинет, вежливо поклонившись.

– Ах, да? Я совершенно в отчаянии перестану их различать, и они будут оба узнать, что их единственная в жизни радость померкла лишь чуть, но вполне предостаточно, чтоб обоим им здесь же и тут же настать!

Заклинание подействовало мгновенно. Мальгрим и Марлаграм зеркальными отражениями друг друга предстали перед принцессой Мелисентой немедленно. Они были идентичны и противоположны полностью. «Единственно возможная полная идентичность заключена в полнейшей противоположности!», любил остроумно заметить Мальгрим. На что мудрейший Марлаграм неукоснительно соглашался: «Невозможность существования в мире полной идентичности в чём бы то ни было обусловила наше существование, став нам праматерью. Парадокс же отсутствия и полнейшей противоположности благословил бесконечность над нами и стал праотцом нашего пути». Что в одном из них было левым, в другом было правым, что в одном было белым, то в другом было чёрным, что в одном казалось отсутствующим, в другом пребывало в избытке. О, их было бы очень легко различить, несмотря на то, что они были близнецами, рождёнными даже не по очереди, а в одно и то же мгновение. Их было бы легко различить, если б не их прирождённая манера постоянного обмена и заимствования друг у друга индивидуальных черт характера, линий и жестов тел, веяний и фасонов одежд.

– Принцесса в печали? – выступил вперёд Мальгрим. – Мы не находим места себе! Что могло оказаться причиной невероятного и недопустимого омрачения прекрасных черт нашей лучеисточающей радости? Допущена ли малейшая ошибка в расчётах звёздного неба или происки всё не покоящейся тьмы осмелились нарушить установленный им напрочь предел? Отчего в облаках наше солнышко?

– Имя виновника! – кратко произнёс Марлаграм, завершая расчёты в уме.

– Мальгрим! – вздохнула принцесса. – Вы дали мне волшебное зеркало, в котором я больше не вижу его!..

Марлаграм опустил глаза в пол и глухо, почти неслышно, произнёс: «Ты обидел ребёнка…»

– Но, принцесса, у меня есть три фактора оправдывающих моё поведение! – сказал Мальгрим. – Разрешите мне их вам огласить!

– Не надо, милый Мальгрим! Я совсем не виню вас, вы добры ко мне как всегда. Я лишь не могу, и не могу, и не могу с самого утра увидеть в зеркале Его!..

– Ты обидел ребёнка, – чуть громче произнёс Марлаграм, приподымая взгляд от земли.