Пламя потухшего вулкана - [48]

Нельзя здесь обойти и того, что когда-то Рома числился в списках нелегальных преклиров. По-моему, это как-то увязывалось с тем, что раньше он работал врачом, хотя тонкостей дела я не уловил. Знаю, что Роме позволялось проходить курсы, но не разрешалось получать одитинг, и единственным, что давало зыбкий, лишенный любых гарантий шанс изменить существующее положение, было отчаянное подвижничество (за особые заслуги перед Церковью статусы некоторых нелегальных преклиров могут быть пересмотрены). Для глубоко убежденного саентолога тяжкий удел — осознавать недоступность большей части потенциальных достижений, особенно, если для него лично они технически возможны, так что данное обстоятельство, на мой взгляд, было отнюдь не последним, что привело в Комиссию ее нынешнего директора и заставило хорошенько засучить рукава. Несколько лет самоотверженного труда увенчались по-русски размашистыми победами, обратившими на себя пристальное внимание зарубежного начальства. После этого Ромин статус был пересмотрен, и одним Чорным в черном списке преклиров стало меньше — запрет на получение одитинга был отменён. Могу предположить, что признательность за подобные поощрения может питать нездоровый альтруизм достаточно долго, особенно если ожидание суперздоровья, сверхспособностей и бессмертия идут рука об руку с совершением подлинно добрых дел.

К слову, вспоминается еще один нелегал — очаровательная и печальная Даша Сочнева. Мы познакомились, когда я работал администратором НЦХ в «Сент-Хилле», что, собственно, и позволило мне располагать такими сведениями — на обложке Дашиной папки была соответствующая надпись. Мне запомнился первый день, когда она только приехала на саентологический одитинг после «детокса» и я объяснял ей, как заполняются тесты, где нужно подождать, когда прийти в следующий раз… Она была немного зажата и взволнована, очевидно, из-за предстоящего разбирательства, но, должно быть, гоня прочь сомнения, верила, что все будет хорошо, что она сможет пойти на одитинг и окончательно выкорчевать свои наболевшие проблемы. Потом мне стало известно, что ей откажут и, похоже, в отличии от Ромы — безапелляционно. Даша еще ничего не знала, и видеть ее живую, но обречённую надежду было ужасно-ужасно горько. Потом я мимоходом наблюдал, как с нею беседует Зоя, а Даша с такой бездонной тоской выслушивает приговор, только кивая в ответ, и в тот миг, подумав, что ничем не могу ей помочь, я почувствовал себя жалким и беспомощным. Однако итоговая «история успеха», полученная Дашей накануне, видимо, действительно имела ценность, потому что последовавшие события вызвали у меня откровенный восторг — на торжественном собрании 17 июля Даша шокировала своим выходом для вручения главной благодарности за наиболее весомый вклад в осуществление проекта «Мультатлон 2002» в нашем городе, после чего возглавила как ИД «Нарконон — Северо-Запад» и позже добилась там каких-то хороших статистик. Пару раз потом я видел ее куда-то спешащей в коридорах Центра, целеустремленную и немного грустную, а о ее дальнейшей судьбе могу лишь догадываться.

Летом 2004 года международное управление, в знак признательности за самое быстрое расширение во всём мире, подарило Российскому филиалу передвижную выставку о психиатрических преступлениях. Ее первое открытие произошло в Санкт-Петербурге на Заячьем острове (территория Петропавловской крепости). Я тогда делал рассылку факсов о предстоящем мероприятии по средствам массовой информации, а на церемонии помогал клавишнику аккомпанировать на моем «MS2000B» оперному певцу—саентологу. Ближе к осени мною был сделан очередной взнос, продливший членство еще на один год, но уже зимой я решил полностью прекратить участие в нападках на представителей официальной науки по причине излишне тесной связи «гражданских» со служивыми из Си-орга — решить, какое зло больше, я так и не смог.

Последний телефонный диалог с девушкой из ГКПЧ звучал примерно так:

— Это Алексей? Здравствуйте! Меня зовут Лена. Я доброволец Гражданской Комиссии по правам человека, и я хочу пригласить Вас на пикет, который будет проводиться завтра у Министерства здравоохранения Санкт-Петербурга в поддержку закона об уголовной ответственности за проведение экспериментов на людях без их информированного согласия. Вы придете? Вы вообще знаете, что происходит на таких пикетах?

— Здравствуйте. Вообще, знаю.

— Значит, Вы придете?

— Нет, это не значит, что я приду. Я уже говорил Вам на прошлой неделе, что больше не сотрудничаю с Комиссией.

— Понятно. Скажите Алексей, Вы саентолог?

— Нет. Я не саентолог.

— Ну, тогда пока, — презрительно оборвала Лена и повесила трубку.

* * *

WISE, а также ABLE, Нарконон, Криминон, Прикладное образование, и подобные нерелигиозные организации, связанные с именем Л. Рона Хаббарда: вместо того, чтобы утруждать себя описанием каждой из этих организаций, я решил поделиться самым ярким опытом моего сотрудничества с одной из них, чего, в дополнение к рассказу о Гражданской Комиссии по правам человека, на мой взгляд, будет вполне достаточно для проведения параллели со всеми остальными.