Пламя над Волгой. Крестьянские восстания и выступления в Тверской губернии в конец 1917–1922 гг. - [54]

.

По постановлению следственного комитета ВЧК и выездной сессии ревтрибунала не позднее 14 августа в Вышнем Волочке были расстреляны еще тридцать четыре участника восстания. В воспоминаниях участника событий А. Ферина, написанных в 1924 году, сказано, что до сорока человек были доставлены в Вышний Волочек, где их расстреляли, и на городском кладбище есть братская могила. Схожие сведения имеются и в собранных Е. И. Ступиным воспоминаниях потомков участников восстания. Скорее всего, речь идет об одном и том же расстреле в уездном центре. Наконец, в докладе представителя Вышневолоцкого уезда Григорьева на втором губернском съезде председателей уездных исполкомов и уездных отделов управления сообщалось, что чрезвычайной комиссией за участие в восстании было расстреляно около семидесяти человек[334]. Очевидно, эта цифра близка к истине, с учетом двух известных нам массовых расстрелов и проводившихся отрядами непосредственно при подавлении восстания, сведения о которых не сохранились. Некоторые краеведы полагают, что были расстрелы и в Новоторжском уезде, однако никаких упоминаний о них в источниках не обнаружено.

Выездная сессия губернского ревтрибунала работала в Вышнем Волочке с 6 по 28 августа. Из почти двух тысяч человек, привлеченных к суду, более 90 % были отправлены на фронт или переосвидетельствование. Менее 1 % приговорили к расстрелу (все смертные приговоры по амнистии к очередной годовщине революции заменены длительными сроками лишения свободы), около 3 % – к лишению свободы и штрафам[335].

Как и в подавляющем большинстве восстаний зеленых в Тверской губернии, лидеров ясеновичского захватить чекисты не сумели. Активные мероприятия по их розыску велись в волости до апреля 1920 года. По некоторым данным, большинство членов штаба повстанцев некоторое время скрывались в лесах, а затем уехали из губернии.

В феврале 1920 года был задержан некто Лапин, якобы один из активных участников восстания. Но эта фамилия ни в одном из списков штаба повстанцев не встречается. В апреле 1920 года в Ясеновичской волости были обнаружены землянки, в которых скрывались лидеры восстания, что подтвердили и некоторые члены штаба во время нового следствия по делу о восстании, которое велось в 1924–1925 годах. В волость был направлен отряд милиции и политбюро из семнадцати человек, позже к нему присоединился отряд ВОХР. Две землянки располагались у эстонских хуторов (колония Нурмекунде), были отапливаемыми и хорошо оборудованными. Поиски, организованные отрядами в окрестных лесах, закончились безрезультатно. Из семей лидеров восстания были взяты заложники, арестовано имущество, на хуторах конфискован скот, но никого задержать не удалось[336].

Еще до этих событий, 31 марта 1920 года Тверской губернский ревтрибунал заочно приговорил Громова и Мусатина, как руководителей восстания, к 30 годам лишения свободы (в этом же заседании бы вынесен приговор «идейным вдохновителям» восстания Назимову и Безобразову). Тогда же были осуждены еще шестьдесят пять человек, в том числе члены штаба восставших.

3 декабря 1920 года Всероссийский кассационный ревтрибунал оставил приговор для руководителей восстания в силе, сократив сроки заключения до 5 лет, остальных амнистировал в связи с третьей годовщиной революции.

21 декабря 1924 года Тверской губернский суд по амнистии 1921 года освободил от ответственности Назимова и Мусатина, Громову наказание было снижено до 9 месяцев (суд постановил его немедленно арестовать, поскольку он проживает в Ясеновичах). По данным 1925 года, В. Мусатин также жил в волостном центре[337]. Таким образом, никто из руководителей восстания расстрелян не был. По данным Е. И. Ступина, в 1937 году из двадцати четырех членов штаба были расстреляны семеро. Место жительства еще пятерых было известно НКВД, можно предполагать, что их судьба сложилась не менее трагически. Характерно, что в 1937 году Громов и Мусатин скрывались, и чекисты не смогли установить их местонахождение.

Жизнь на территории, охваченной восстанием, уже в августе вошла в привычную колею, хотя в Ясеновичах даже в сентябре дежурили отряды коммунистов и ЧК, а жителям пяти волостей, наиболее активно участвовавших в событиях, было запрещено хранить даже охотничьи ружья. Информация о восстании обсуждалась на закрытых заседаниях ячеек большевиков в Новоторжском и Вышневолоцком уездах, причем коммунисты обязывались хранить услышанное в тайне[338]. В целом восстание, ставшее одним из крупнейших событий в истории Вышневолоцкого уезда, не повлияло сколько-нибудь заметно на политику губернской власти именно на этой территории по сравнению с другими уездами.

Можно утверждать, что ясеновичские события отличались от других восстаний зеленых на территории Тверской губернии только масштабом. Не прослеживается какой-либо специфики в идеологии и тактике повстанцев. Зачатки примитивной системы управления, сложившейся в ходе восстания, можно проследить и во втором крупнейшем центре зеленого движения в регионе – Горицкой волости Корчевского уезда. Идеологические требования к власти и даже призывы к ее свержению следует расценивать как в первую очередь недовольство действиями местных партийных и советских структур.