Пламя над Волгой. Крестьянские восстания и выступления в Тверской губернии в конец 1917–1922 гг. - [53]
Для подавления восстания были привлечены отряды из Москвы, Твери, Вышнего Волочка, Ржева, Торжка, Фирова, Осташкова и Бологого. Если первоначально в распоряжении ГубЧК для подавления восстания было 350 человек, то только из Москвы прибыло 250 человек и 2 орудия. По неполным данным, приводимым в отчете ГубЧК, против зеленых воевали 1200 бойцов при 5 пулеметах и 3 орудиях. В целом силы красных можно оценить не менее чем в 2000 человек. Район восстания был наглухо блокирован, в ряде мест, чтобы не допустить маневрирования восставших, чекисты даже разобрали мосты, любые передвижения крестьян в сторону Вышнего Волочка были запрещены.
В ночь с 11 на 12 июня началось наступление красных одновременно с двух основных направлений – от Кувшинова (Новоторжский уезд) и со стороны Заборовской волости. 12 июля в бою под деревней Плотчино основные силы зеленых были разгромлены. 13́–14-го числа восстание было окончательно подавлено, штаб зеленых бежал. По данным штаба по подавлению восстания, при захвате села было оставлено зелеными одно орудие, четыре пулемета и много винтовок. У повстанцев в последних боях погибли и были ранены не менее двадцати человек, о потерях наступавших информации нет. В первые дни было арестовано за участие в восстании более ста человек. Несколько деревень, включая Иваньково, были сожжены, карательные отряды намеренно уничтожали посевы[328].
После этого некоторое время столкновения происходили в Новоторжском уезде. Окончательно восстание было ликвидировано 19 июля, когда завершилась «зачистка» Старопасонской волости. В то же время штаб по подавлению восстания принимал меры по недопущению повторения событий в других волостях, в частности Дороховской, где на станции Спирово уже были выступления весной и вновь скапливались дезертиры[329].
Информация об отношении населения Вышнего Волочка к восстанию в источниках отражена крайне слабо. Опасаясь выступлений на текстильных фабриках города (второй промышленный центр губернии после Твери), где голодные забастовки были обычным явлением, с 6 июля, то есть буквально на следующий день после получения сведений о восстании, тверские чекисты начали усиленную «чистку» «вредных элементов» в городе. По данным Вышневолоцкого укома РКП(б), жители отнеслись к восстанию безразлично, были слухи о том, что зеленые хотят блокировать уездный центр, чтобы не допустить подвоза продовольствия из деревень. Подавление восстания было поддержано горожанами, надо полагать, через принятие соответствующих резолюций на собраниях. Негативное отношение жителей города к ясеновичским событиям из-за прекращения работы рынков подтверждают и выписки из частных писем, сделанные военной цензурой[330].
Немедленно после завершения боев началось следствие. Первоначально эти функции были возложены на руководство отрядов, практически сразу же подключились чекисты и милиция. Повсеместно проводились аресты, обыски, допросы, применялось заложничество. Только в Новоторжском работном доме в конце июля содержалось более пятнадцати заложников, не имевших к восстанию никакого отношения, – бывшие помещики, священники, члены семей дезертиров. Те из них, кто служил в советских учреждениях, были немедленно уволены. По официальным данным центральной комиссии по борьбе с дезертирством, в районе восстания было арестовано и явилось добровольно около двух тысяч человек (цифра подтверждается и другими источниками).
Этому немало способствовало выпущенное карательными отрядами воззвание к крестьянам с призывом выдать дезертиров и участников восстания и угрозами новых репрессий. Параллельно велась агитационная работа. На митингах крестьяне отмалчивались в ответ на речи агитаторов о бессмысленности восстания против самих себя, поскольку советская власть – защитница крестьян, а ее враги сбивают деревню с истинного пути. Шаблонные резолюции принимались без возражений[331].
В немалой степени такое поведение крестьянства объяснялось массовыми расстрелами. При этом следует отметить, что никто из членов штаба, кроме второстепенных персонажей, задержан не был. Расстрелы проводились после краткого следствия, и вина казненных красными отрядами крестьян и дезертиров явно была не выше, чем у приговоренных позже ревтрибуналом к отправке на фронт. Главной целью расстрелов было не наказание виновных в организации восстания, а запугивание населения.
Источники не позволяют установить точную цифру расстрелянных. Но утверждения о том, что сегодня известно только семь фамилий, а общее количество приговоренных к высшей мере наказания, по данным краеведов, ориентировавшихся, помимо следственных дел, на воспоминания потомков участников восстания, – тридцать шесть человек[332], – не выдерживают критики.
Уже 20 июля 1919 года в «Известиях Вышневолоцкого совета» был опубликован пофамильный список расстрелянных – двадцать один человек, приговор которым был вынесен следственной комиссией с участием представителей ВЧК. Эта же цифра фигурирует в отчете Тверской ГубЧК за июнь – июль 1919 года, датированном 27 июля, то есть буквально через полторы недели после подавления восстания
