Пламя над Волгой. Крестьянские восстания и выступления в Тверской губернии в конец 1917–1922 гг. - [52]
Руководители отрядов, занимавшихся подавлением восстания, оценивали количество участников боестолкновений со стороны зеленых от трехсот до шести тысяч человек. Эти завышенные цифры должны были послужить оправданием поражений красных. Анализ характера боев и потерь с обеих сторон говорит о том, что с оружием в руках сражались сто – сто пятьдесят зеленых. Остальные были заняты на караульной и вестовой службе, подвозе продовольствия (все источники говорят о том, что нужды в продуктах у зеленых не было). При помощи учителей и крестьянок был организован госпиталь, причем во время допросов они заявляли, что готовы были оказывать помощь всем раненым, а не только зеленым[321].
В Вышнем Волочке о восстании стало известно 5 июля. Распространялись слухи о том, что зеленые численностью до пяти тысяч человек движутся к городу. Спешно сформированный отряд из местных коммунистов и красноармейцев (около ста пятидесяти человек) двинулся к Иванькову. Любопытно, что ответственные работники уездного комитета РКП(б) и городские коммунисты в мятежные волости не поехали, якобы охраняя железную дорогу. Зеленым удалось, несмотря на артиллерийский огонь противника, обратить красный отряд в бегство. Источники отмечают удачное расположение повстанцев на местности, которые использовали пригорки и лес для маскировки, успешно применяли тактические приемы во время боя. В то же время дисциплина оставляла желать лучшего: несвоевременно открытый огонь выдавал расположение восставших, а захваченные пулеметы использовались недостаточно эффективно. Столкновения в районе Иванькова продолжались и 6 июля[322].
После этой победы восставшие стремились расширить подконтрольную территорию. 7 июля зеленые попытались захватить поселок Кувшиновской бумажной фабрики, но были отогнаны охранявшим ее красноармейским отрядом. Одновременно со стороны Новоторжского уезда к Иванькову, через Бараньегорскую волость двинулся отряд местной комиссии по борьбе с дезертирством. В его боевом донесении сообщается, что в пройденных деревнях дезертиров нет, так как все мобилизованы в район Иванькова. 8 июля у деревни Печниково повстанцам удалось отбить атаку новоторжского отряда, обе стороны понесли потери, красноармейцы отступили. В этих боях погибли лидеры повстанцев В. Круглов и Н. Потапов. Характерно, что отряд рапортовал о захвате последнего, который попытался бежать и был убит. На самом деле оба они погибли в бою и были захоронены с почестями на кладбище Ясеновичи[323].
Для подавления противника на этом участке были высланы новые отряды: курсантов железнодорожных военных курсов из Торжка и мобилизованных коммунистов, затем направлено подкрепление – в общей сложности более ста восьмидесяти человек[324].
Успешные действия повстанцев против карательных отрядов были расценены как попытка зайти в тыл силам Красной армии, а также как наступление на Вышний Волочек. В уезде началась паника, появились слухи о том, что к городу движется до 8 тысяч человек. Но уже тогда благодаря разведке и показаниям отступивших красноармейцев (в том числе бежавших из плена) удалось установить, что восставшие придерживаются исключительно оборонительной тактики, скрываются в лесах, их общая численность не превышает 600 человек, а в боях участвует гораздо меньшее количество людей. Только Вышневолоцкая комиссия по борьбе с дезертирством располагала 250 бойцами. В уезде была объявлена мобилизация коммунистов, для борьбы с дезертирством стало широко применяться заложничество. В район восстания один за другим направлялись новые отряды с кавалерией и артиллерией из Вышнего Волочка, Торжка, Ржева и Твери. 8-го числа общее руководство операцией по подавлению восстания было возложено на уполномоченного ВЧК Визнера[325].
Между тем зеленые расширяют подконтрольную территорию: были разогнаны волисполкомы еще в двух волостях, агитация расширена на Новоторжский уезд, где к восстанию присоединились еще несколько волостей. Здесь повстанцы разбили в ночь с 9 на 10 июля у деревни Загорье Борзынской волости объединенный отряд местной милиции, красноармейцев и Ржевской транспортной ЧК под командованием военкома Беляева, комбата Гротуна и председателя Ржевской ТЧК М. Клюева. Эти отряды грабили население, за что их руководители были арестованы Тверской транспортной ЧК. Клюев, известный издевательствами над населением и даже убийствами, в очередной раз избежал наказания, а военком Беляев был Московским военным ревтрибуналом осужден на 3 месяца лишения свободы, но освобожден от наказания по амнистии. Есть сведения и о грабежах со стороны отряда латышских стрелков[326].
Несмотря на временные успехи, повстанцы исчерпали свои резервы. Из-за многочисленных боев, уничтожения посевов и постоя отрядов, население относилось к зеленым все более враждебно. В район восстания был спешно переброшен наиболее боеспособный отряд Тверской ГубЧК под командованием Ксенофонтова – 120 человек, 28 конных и 3 пулемета, уже отличившийся в подавлении восстаний зеленых в Корчевском и соседних уездах. Ксенофонтов был назначен командующим объединенными вооруженными отрядами по подавлению восстания, а общее руководство осталось за уполномоченным ВЧК Визнером (заместитель – Павловский), чье назначение было подтверждено лично начальником войск ВОХР Волобуевым. Уже 8–9 июня после боестолкновений под Иваньковом, Пипиковом и Пашином зеленые везде были вынуждены отступить. Попытки организовать всеобщий сбор мобилизованных под Иваньковом не увенчались успехом. Только 13 июля, после подавления восстания, в Ясеновичах для поддержки зеленых направился отряд из эстонской колонии Нурмекунде
Предлагаем вашему вниманию адаптированную на современный язык уникальную монографию российского историка Сергея Григорьевича Сватикова. Книга посвящена донскому казачеству и является интересным исследованием гражданской и социально-политической истории Дона. В работе было использовано издание 1924 года, выпущенное Донской Исторической комиссией. Сватиков изучил колоссальное количество монографий, общих трудов, статей и различных материалов, которые до него в отношении Дона не были проработаны. История казачества представляет громадный интерес как ценный опыт разрешения самим народом вековых задач построения жизни на началах свободы и равенства.
Монография доктора исторических наук Андрея Юрьевича Митрофанова рассматривает военно-политическую обстановку, сложившуюся вокруг византийской империи накануне захвата власти Алексеем Комнином в 1081 году, и исследует основные военные кампании этого императора, тактику и вооружение его армии. выводы относительно характера военно-политической стратегии Алексея Комнина автор делает, опираясь на известный памятник византийской исторической литературы – «Алексиаду» Анны Комниной, а также «Анналы» Иоанна Зонары, «Стратегикон» Катакалона Кекавмена, латинские и сельджукские исторические сочинения. В работе приводятся новые доказательства монгольского происхождения династии великих Сельджукидов и новые аргументы в пользу радикального изменения тактики варяжской гвардии в эпоху Алексея Комнина, рассматриваются процессы вестернизации византийской армии накануне Первого Крестового похода.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
«Любая история, в том числе история развития жизни на Земле, – это замысловатое переплетение причин и следствий. Убери что-то одно, и все остальное изменится до неузнаваемости» – с этих слов и знаменитого примера с бабочкой из рассказа Рэя Брэдбери палеоэнтомолог Александр Храмов начинает свой удивительный рассказ о шестиногих хозяевах планеты. Мы отмахиваемся от мух и комаров, сражаемся с тараканами, обходим стороной муравейники, что уж говорить о вшах! Только не будь вшей, человек остался бы волосатым, как шимпанзе.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.
Москва была великим городом и столицей великой державы в XVI–XVII веках. Россия того времени выигрывала большие войны, широкими шагами шла к берегам Тихого океана, мыслила себя как главный оплот истинного христианства. А Москва видела в себе Третий Рим, Второй Иерусалим, но больше всего — особый удел Пречистой Богородицы на земле. Столица православного царства прославлена была не только победами на поле брани и установлением власти на бескрайних просторах Евразии, она и в сфере культуры стремительно развивалась.
Формирование Московского государства в XIV—XV вв. означало не только объединение земель Северо-Восточной, а затем и Северо-Западной Руси в рамках одного государственного образования, но и консолидацию местных элит под властью «государей всея Руси». Этот процесс был значительно растянут во времени, а его интенсивность определялась актуальными задачами внешней и внутренней политики. Процесс адаптации «чужеродных элементов» в служебную систему имел две важные составляющие: способность и целесообразность с точки зрения центральной власти вписать их в сложившуюся иерархию и, с другой стороны, желание самих подобных «элементов» приспосабливаться к действующим правилам игры. В фокусе исследования находится несколько значимых групп: «князья» (потомки местных и выезжих правящих династий), бывшие удельные «вассалы», а также прибывавшие в Москву иностранцы (в первую очередь выходцы из соседнего Великого княжества Литовского)
В книге рассказывается о жизненном пути одного из наиболее известных князей Древней Руси – Владимира Всеволодовича Мономаха (1053–1125). Мономах является единственным древнерусским правителем, оставившим свою автобиографию, входящую в состав знаменитого «Поучения», созданного князем для своих детей, которое сохранилось в Лаврентьевской летописи. Тем не менее личность Мономаха по сей день окутана завесой легенд, самой известной из которых является легенда о «шапке Мономаха» и других «Мономаховых дарах», якобы полученных им от византийского императора.
В судьбе России второй половины XV—XVII столетий смешаны в равных пропорциях земля и небо, высокое и низкое, чертеж ученого дьяка, точно передающий линии рек, озер, лесов в недавно разведанных землях и житие святого инока, первым поселившегося там. Глядя на карту, нетрудно убедиться, что еще в середине XV века Московская Русь была небольшой, бедной, редко заселенной страной. Но к началу XVI века из нее выросла великая держава, а на рубеже XVI и XVII столетий она превратилась в государство-гигант. Именно географическая среда коренной «европейской» Руси способствовала тому, что в XVI—XVII веках чрезвычайно быстро были колонизированы Русский Север, Урал и Сибирь.