Пламя над Волгой. Крестьянские восстания и выступления в Тверской губернии в конец 1917–1922 гг. - [29]
11 февраля в Борзынской волости Вышневолоцкого уезда тоже произошло столкновение из-за мобилизации священников в трудовую роту, а также по причине общего недовольства кампанией по вскрытию мощей. Несколько советских работников были избиты. Есть сведения о том, что соседей поддержали жители Бараньегорской и Поведской волостей Новоторжского уезда, но как именно – сказать сложно. На подавление выступления был отправлен отряд вышневолоцких милиционеров в количестве пятнадцати человек. Он арестовал по указанию волисполкома трех человек, еще двое зачинщиков бежали. На волость (точнее, на сорок наиболее обеспеченных жителей) была наложена контрибуция в 100 тысяч рублей[199].
В феврале в Олехновской волости Вышневолоцкого уезда из-за тревожной обстановки было объявлено осадное положение[200]. Что вынудило волисполком принять такое решение – неизвестно.
А вот в Чижевской и Поречской волостях такое же решение было принято после столкновения местных крестьян с продотрядом. 14 февраля в Поречье прибыли подводы за хлебом, направленные из волостного ссыпного пункта. В волости хватало своих голодающих, и такое событие вызвало возмущение крестьян, собравшихся на базаре. Подводчики и возглавлявший их инструктор уездного продкома Свитков были избиты и отправлены восвояси.
Про это узнали в соседней Чижевской волости, местные коммунисты решили ликвидировать выступление своими силами и отправились в Поречье арестовывать контру (в итоге арестовали весь волостной исполком). Но там собралась огромная толпа, до трех тысяч человек, были стычки без применения оружия, нескольких коммунистов серьезно избили, в том числе бывшего председателя комбеда Зайцева. Точного подтверждения информации некоторых источников о том, что один коммунист был убит, нет. Однако дальше этих стычек дело не пошло. Более того, волостное собрание решило отправить ходоков в Москву, чтобы узнать, правильно ли действует местная власть, отбирая хлеб.
В это время в волостях находились агитаторы уездного агитпросвета Леший и Евстигнеев (запомним эти фамилии, через пару месяцев они будут упомянуты не где-нибудь, а в постановлении ЦК партии большевиков), которые и отправили в уезд телеграмму о восстании. Из Бежецка были направлены два отряда, в общей сложности до шестидесяти человек, с пулеметами. В Чижевской и Еськовской волостях мобилизовали коммунистов. Продвигался отряд медленно, не желая вступать в столкновения с толпами, ждали, когда крестьяне разойдутся. В итоге рейд по мятежным волостям затянулся до 19 февраля, когда прошел волостной митинг, был распущен реввоенсовет и власть передана Лешему и Анисимову с поручением переизбрать совет, перерегистрировать коммунистов в Поречье, а заодно наладить сбор продуктов и борьбу с дезертирством[201]. К чему это привело – узнаем позднее. Судьбу арестованных за это выступление и даже их количество установить не удалось.
В те же дни схожие события происходили в Дорской волости Новоторжского уезда. 14-го числа в деревне Бирючево был разоружен и изгнан продотряд из коммунистов, которые пытались изъять хлеб, описанный в 1918 году местным комбедом. На собрании крестьяне решили не допускать вывоза хлеба, а голодающих снабжать по твердым ценам – 30 рублей за пуд овса. Обратились в соседние деревни, все пообещали помощь, если продотряд вернется. Еще бы, ведь ходили слухи (надо полагать, не лишенные оснований – начальник станции Калашниково вспоминал, что отбирали даже хлеб, предназначенный для обеспечения бедноты), что все выгребают подчистую, оставляют по 10–15 фунтов на месяц вместо положенного по советским нормам пуда на едока.
Новый отряд не заставил себя ждать и приехал в ночь с 17 на 18 февраля. По набату собрались жители пяти деревень, а также еще двух из Песчаницкой волости Вышневолоцкого уезда, винтовки опять отобрали, но бить не стали, хотя были крики и «расстрелять», и «сжечь»: очень уж уговаривал этого не делать местный милиционер Яковлев. Он же добился, чтобы вернули шестнадцать из двадцати восьми отобранных винтовок. И в благодарность землякам отправил телеграмму в ГубЧК. Откуда прибыл отряд из пятидесяти человек во главе с самим председателем губернской чрезвычайки (до того коммунисты в Калашникове организовали свой отряд и взяли по деревням нескольких заложников). Но все, кто мог, уже сбежали, оставшееся оружие также не нашли. Очевидно, что столкновения были, поскольку в отчете уездной милиции говорится о двадцати избитых в отряде. Чекисты арестовали двадцать три человека и увезли в Тверь. Через несколько дней отпустили пятнадцать, судьба остальных неизвестна. Это восстание – одно из первых, в котором упоминается активное участие дезертиров[202].
Весна: голод и дезертиры
Весна и начало лета – всегда самое голодное время в деревне, а уж в условиях продразверстки крестьянам впору было протягивать ноги. Поэтому основная масса столкновений в этот период происходит из-за продовольственного вопроса. Кроме того, ретивые советские служащие и деревенские большевики не раз получали по шапке от крестьян за проведение в жизнь антицерковных декретов. Ну и советская власть не уставала придумывать новые повинности – например, поголовную подводную. Что тоже деревенских жителей не радовало – мало того что лошадь отвлекается от хозяйственных дел, так еще ведь никто на ее прокорм ничего не выдает и сбрую чинить не собирается.
