Пламя над Волгой. Крестьянские восстания и выступления в Тверской губернии в конец 1917–1922 гг. - [27]
С 10 ноября чекисты прошли несколько волостей, к ним присоединился еще один отряд из Твери под командованием И. Круглова, арестовали несколько человек по указаниям местных военкомов и коммунистов. И ни боев, ни жертв. Впрочем, участники событий говорят о том, что такой была изначальная установка: не допускать массовых столкновений, а захватить зачинщиков и немедленно расстрелять на глазах у односельчан. 12-го числа из арестованных было расстреляно при большом скоплении народа пять человек: троих отобрал осташковский военком Смирнов и двоих – Лапшин. Кроме того, красноармейцы выстроили всех собравшихся в шеренгу и выпороли каждого десятого. Фиксировалась и беспричинная стрельба со стороны отрядов. Как водится, основные подозреваемые в организации восстания сбежали и задержать их не удалось (уже 13-го числа Дмитровский реввоенсовет потребовал поставить их вне закона).
Окончательно движение было ликвидировано только к 17 ноября: в ряде волостей распущены исполкомы, созданы ВРК, проведены аресты и взяты заложники. Их, правда, быстро выпустили под наблюдение комбедов, ввиду отсутствия обвинений, но заставили подписать расписки о том, что в случае повторных выступлений они будут расстреляны. Под это дело местные коммунисты убрали из советов всех неугодных им людей, а власть оставалась у ревкомов до середины декабря. За этот период были созданы большевистские ячейки по волостям[188].
Некоторые источники по данному движению раскрывают порядок самообеспечения отрядов. В докладе Кратюка сообщается, в Дмитровской волости у кулаков были взяты фураж и провиант: 100 пудов сена, 70 пудов муки, 50 пудов овса, 10 штук мелкого скота. Тверской отряд Лапшина и Садовникова не ограничивался тем, что отбирал поросят и кур: сдирали с граждан каракулевые воротники, отбирали гармони, в Киселевской волости разграбили лавку потребкооперации[189]. И это далеко не все художества, устроенные чекистами, не случайно они стоили Лапшину и Садовникову карьеры в Тверской ЧК. Но это тема для отдельного рассказа.
Княгиня Голицына? К стенке!
Вокруг восстания в нескольких волостях Зубцовского уезда в ноябре 1918 года в советское время было придумано немало легенд – сожженные в бане коммунисты; кучка красноармейцев, сдерживающая двухтысячную толпу; замученный до смерти комбедовец, которого привязали к саням и гоняли лошадь; подпольный штаб во главе с княгиней с белогвардейской фамилией… Прекрасный, кстати, повод показать, что такое фальсификация сведений исторических источников.
Как на северо-востоке губернии восстания нередко начинались из-за агитации ярославских крестьян, так на западе региона тверские мужики поддерживали смоленских и псковских. Вот и это восстание началось в Гжатском уезде Смоленской губернии. На том, что там происходило, подробно останавливаться не будем – не потому, что не интересно, а потому, что состав источников в тверских хранилищах не позволяет реконструировать происходившее за пределами губернии.
В общих чертах события развивались следующим образом. В ночь с 17 на 18 ноября в нескольких волостях были захвачены исполкомы, арестованы советские служащие, коммунисты, комбедовцы. Толпа двинулась в сторону Зубцовского уезда, сначала в Краснохолмскую волость (события охватили еще Дорожаевскую, Игнатовскую, Карамзинскую, Краснохолмскую, Ивановскую). По данным уездной милиции, число повстанцев достигало фантастической цифры в шесть тысяч человек.
Но здесь знали о восстании, и волсовет провел мобилизацию коммунистов и комбедовцев, запросил помощь из Ржева и Зубцова. В уезде создали реввоенсовет во главе с секретарем укома РКП(б) Логиновым, в мятежные волости были направлены несколько отрядов из коммунистов и красноармейцев, которыми командовал Федор Гусев (в источниках приводятся разные данные об их численности – от восьмидесяти пяти до двухсот человек, на вооружении, помимо винтовок, было по крайней мере два пулемета). Уездный ревком разослал телеграммы по соседним волостям, где была организована мобилизация коммунистов. Любопытный факт: в Роднинской волости собрание по срочной телеграмме провели только 21-го числа, причем коммунисты своим решением ввели в волости осадное положение, но винтовки решили раздать только в случае восстания, а патроны… купить[190].
Одновременно началось движение в Ивановской волости (избит волостной милиционер и принята резолюция о поддержке повстанцев), быстро ликвидированное местными коммунистами, в Краснохолмской (захвачен волисполком) и Игнатовской, где компактно проживали карелы. Здесь также был избит волостной милиционер, пытавшийся изъять конфискованного по решению комбеда быка, начались аресты сторонников советской власти. Помимо пришедших из Смоленской губернии, активное участие во всех этих событиях принимали и местные жители. Именно здесь председателя волостного комбеда Анатолия Павлова жестоко избили и, привязав к оглобле, водили по деревням. Держали его и остальных арестованных (большинство источников называет их количество – девять человек) в бане в деревне Киево Гжатского уезда, где был штаб восставших, но никаких сожжений не было. Из бани они то ли бежали, то ли были освобождены после подавления восстания
Предлагаем вашему вниманию адаптированную на современный язык уникальную монографию российского историка Сергея Григорьевича Сватикова. Книга посвящена донскому казачеству и является интересным исследованием гражданской и социально-политической истории Дона. В работе было использовано издание 1924 года, выпущенное Донской Исторической комиссией. Сватиков изучил колоссальное количество монографий, общих трудов, статей и различных материалов, которые до него в отношении Дона не были проработаны. История казачества представляет громадный интерес как ценный опыт разрешения самим народом вековых задач построения жизни на началах свободы и равенства.
Монография доктора исторических наук Андрея Юрьевича Митрофанова рассматривает военно-политическую обстановку, сложившуюся вокруг византийской империи накануне захвата власти Алексеем Комнином в 1081 году, и исследует основные военные кампании этого императора, тактику и вооружение его армии. выводы относительно характера военно-политической стратегии Алексея Комнина автор делает, опираясь на известный памятник византийской исторической литературы – «Алексиаду» Анны Комниной, а также «Анналы» Иоанна Зонары, «Стратегикон» Катакалона Кекавмена, латинские и сельджукские исторические сочинения. В работе приводятся новые доказательства монгольского происхождения династии великих Сельджукидов и новые аргументы в пользу радикального изменения тактики варяжской гвардии в эпоху Алексея Комнина, рассматриваются процессы вестернизации византийской армии накануне Первого Крестового похода.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
«Любая история, в том числе история развития жизни на Земле, – это замысловатое переплетение причин и следствий. Убери что-то одно, и все остальное изменится до неузнаваемости» – с этих слов и знаменитого примера с бабочкой из рассказа Рэя Брэдбери палеоэнтомолог Александр Храмов начинает свой удивительный рассказ о шестиногих хозяевах планеты. Мы отмахиваемся от мух и комаров, сражаемся с тараканами, обходим стороной муравейники, что уж говорить о вшах! Только не будь вшей, человек остался бы волосатым, как шимпанзе.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.
Москва была великим городом и столицей великой державы в XVI–XVII веках. Россия того времени выигрывала большие войны, широкими шагами шла к берегам Тихого океана, мыслила себя как главный оплот истинного христианства. А Москва видела в себе Третий Рим, Второй Иерусалим, но больше всего — особый удел Пречистой Богородицы на земле. Столица православного царства прославлена была не только победами на поле брани и установлением власти на бескрайних просторах Евразии, она и в сфере культуры стремительно развивалась.
Формирование Московского государства в XIV—XV вв. означало не только объединение земель Северо-Восточной, а затем и Северо-Западной Руси в рамках одного государственного образования, но и консолидацию местных элит под властью «государей всея Руси». Этот процесс был значительно растянут во времени, а его интенсивность определялась актуальными задачами внешней и внутренней политики. Процесс адаптации «чужеродных элементов» в служебную систему имел две важные составляющие: способность и целесообразность с точки зрения центральной власти вписать их в сложившуюся иерархию и, с другой стороны, желание самих подобных «элементов» приспосабливаться к действующим правилам игры. В фокусе исследования находится несколько значимых групп: «князья» (потомки местных и выезжих правящих династий), бывшие удельные «вассалы», а также прибывавшие в Москву иностранцы (в первую очередь выходцы из соседнего Великого княжества Литовского)
В книге рассказывается о жизненном пути одного из наиболее известных князей Древней Руси – Владимира Всеволодовича Мономаха (1053–1125). Мономах является единственным древнерусским правителем, оставившим свою автобиографию, входящую в состав знаменитого «Поучения», созданного князем для своих детей, которое сохранилось в Лаврентьевской летописи. Тем не менее личность Мономаха по сей день окутана завесой легенд, самой известной из которых является легенда о «шапке Мономаха» и других «Мономаховых дарах», якобы полученных им от византийского императора.
В судьбе России второй половины XV—XVII столетий смешаны в равных пропорциях земля и небо, высокое и низкое, чертеж ученого дьяка, точно передающий линии рек, озер, лесов в недавно разведанных землях и житие святого инока, первым поселившегося там. Глядя на карту, нетрудно убедиться, что еще в середине XV века Московская Русь была небольшой, бедной, редко заселенной страной. Но к началу XVI века из нее выросла великая держава, а на рубеже XVI и XVII столетий она превратилась в государство-гигант. Именно географическая среда коренной «европейской» Руси способствовала тому, что в XVI—XVII веках чрезвычайно быстро были колонизированы Русский Север, Урал и Сибирь.