Пламя над тундрой - [4]

Томас тогда ударил кулаком по столу: «Чукотка нам нужна! Мы до сих пор были слишком нерешительны и просили у этого кретина, русского царя, право построить там железную дорогу и провести телеграф с Аляски на Чукотку. Просили то, что принадлежит нам. Кто коренные жители Чукотки? Американские индейцы, их потомки. Они перешагнули через Берингов пролив и освоили край, а потом там появились русские. Чукотка, Колымский край, наконец, Амур, Приморье — все это должно быть нашим, американским. Вы поняли меня, Свенсон? Начнем с Чукотки. Она будет нашим мостом. Мы вцепимся в нее, как бульдог в свою жертву».

Так коммерция Олафа Свенсона тесно сомкнулась с политикой. Она и определила линию его поведения на Чукотке. Вокруг Свенсона группировались колчаковцы, торговцы, чиновники. Они не питали приязни друг к другу, но объединяла их ненависть к революции, к большевикам, страх перед завтрашним днем. Громов, Бирич, Струков, Суздалев, Толстихин, Бесекерский, Марков и другие готовы были запродать свои души заокеанскому капиталу, лишь бы не лишиться прибылей.

А тем временем в шахтерском бараке посланец большевиков Михаил Сергеевич Мандриков беседует с рабочими. Он рассказывает им о революции, о Ленине.

…Исчез душный барак, раздвинулись его мрачные стены. Питер стал так близко, словно не было между ним и Ново-Мариинском многих тысяч верст… Люди видели шагающие по Невскому проспекту отряды Красной гвардии, ярко освещенные, многолюдные, с плавающими облаками махорочного дыма коридоры и кабинеты Смольного, «Аврору» на Неве, гнали перед собой колчаковцев и деникинцев, освобождали Воронеж, шли в атаку, сидели в зале Третьего Всероссийского съезда Советов и слушали Ленина… Им казалось, что сквозь вой океанского ветра и шуршание снега они слышат голос простого и такого необыкновенного человека, который призывает всех здесь, в далекой заснеженной земле, поднять красное знамя, которое сейчас горит над Москвой, над многими селами и городами России…

— Скоро Советская власть утвердится здесь навсегда, — говорил Мандриков. — Для этого необходимо ваше героическое усилие. Теснее смыкайте свои ряды, готовьтесь к борьбе… И тогда мы поднимем красный флаг здесь, над нашей землей!

Шахтеры угольных копей были готовы к борьбе за власть Советов. Труднее было поднять на борьбу коренных жителей Чукотки — оленеводов и охотников. Власть богачей и шаманов, суеверие, нужда и голод, разобщенность и оторванность от остального мира — все это затрудняло работу посланцев большевистской партии. Для многих бедняков Свенсон и его подручные олицетворяли собой неземное могущество, казалось, они могли все: спасти человека от голода, осчастливить его или обречь на смерть. В руках у них были реальные богатства, а значит, и сила. И как трудно в сознании охотников утверждалась вера в возможность другой, справедливой жизни. Только несколько местных жителей, среди них учитель Куркутский и каюр Оттыргин, понимали, что правда — на стороне большевиков. Уже в который раз Август Берзин приезжал в ближайшее к Ново-Мариинску стойбище и вел через Куркутского разговоры с оленными чукчами, собравшимися в яранге Туккая, но результат был все тот же: его слушали с интересом, но не верили, А когда в стойбище появился Свенсон, яранга Туккая сразу же опустела.

И вот над постом Ново-Мариинск поднято красное знамя революции. Власть в руках революционного комитета. Выступая на митинге, Мандриков сказал:

— Старый охотник чукча Евтуги как-то рассказал мне одну легенду своего народа. В ней говорится, что наступит время, когда сильный ураган с юга принесет много тепла, солнца, и тогда растает снег, и на этой суровой северной земле наступит вечная весна, а птиц, зверей, оленей, рыбы станет несметное количество, и чукчи навсегда забудут о голоде, холоде, нищете, и все будут счастливы. Эта легенда — мечта народа о своем будущем. Мечта начала сбываться. Первое дыхание могучего урагана великой революции коснулось этой земли!

В тот же день в эфир ушла радиограмма, сообщающая всему миру о том, что власть в Анадырском уезде перешла в руки большевиков. Эта весть сквозь снежный ураган, сквозь ночь, сквозь ненависть и бешенство врагов находила путь к сердцам честных людей.

Так заканчивается первая часть трилогии «Ураган идет с юга».

Первым всегда трудно. Капитализм имел все — деньги, кадры, прессу, громаднейший опыт. У большевиков — пока только первые шаги организации новой социальной системы. В Анадырском уезде, как и на всей Чукотке, эти трудности усугублялись темнотой и забитостью местного населения, отсутствием надежной связи со всей страной, продажностью чиновников. И сквозь величайшие трудности борьбы, сквозь трагические ошибки и препятствия ревком шел к главному — сотни и тысячи людей убеждались в правоте и силе великих идей социализма. Самая далекая, самая отсталая окраина России — теперь уже Советской России! — боролась за новую жизнь, И обездоленный каюр Оттыргин, и шахтеры с угольных копей, и марковская голытьба поверили в большевистскую, ленинскую правду и, поверив, пошли за ревкомовцами.

В книге «Пурга в ночи» Анатолий Вахов, опираясь на исторические факты и свидетельства, скрупулезно воспроизводит обстановку того времени. Вместе с персонажами романа мы присутствуем на заседании ревкома, где решается вопрос о национализации товаров русских и иностранных коммерсантов, на тайных совещаниях колчаковцев с агентами Американского легиона, в нищих шахтерских бараках, в охваченных голодом чукотских стойбищах…