Пламя над Тереком - [176]
Небывалое оживление произошло во всех отсеках. Никогда не суетившиеся матросы бегали, шныряли, мелькали то тут, то там. Кто-то просил бритву, кто-то жаловался на жесткую бороду и плохие лезвия, иные разыскивали зеркало, ножницы, нитки. Казалось, что на «Малютке» стало в три раза больше матросов.
А Кесаеву вдруг захотелось вернуться в море на боевую позицию, искать противника, встретиться с ним и идти в торпедную атаку… Думы о жене, о сыне Славике, о родных не покидали его.
Жива ли она? Валя! Прежде всего с ней хочется поделиться радостью, такой большой радостью. «Представлен к званию Героя Советского Союза…» Слезы подступили к горлу, отозвались болью в сердце…
При подходе к базе с «Малютки» прогремел традиционный залп. Моряк Леонид Сахаров, которому выпала честь произвести выстрел, сделал это с таким гордым видом, будто возвещал всему миру полную победу над врагом.
В ответ с берега прогремел салют, вспыхнули ракеты и засверкали в небе над морем. На причале играл духовой оркестр. Где-то на берегу густые мужские голоса выводили:
В центре банкетного стола на блюде красовался жареный поросенок. Астану показалось, что поросенок, зажав в зубах красное яблоко, смотрит на него и хочет рассмешить. Но Кесаеву было грустно. Вот если бы здесь были Валя, Славик… О них он думает постоянно, и глухая тревога сжимает железной рукой его душу… Рядом с Кесаевым сидел адмирал — командующий флотом. Сейчас он поднимет первый тост. Все будут скандировать: «Слава! Слава! Слава!» Слава героям! Ведь победа, которую одержал экипаж подлодки, не простая — особенная.
Но командующий начал совсем с другого:
— Матросы, старшины и офицеры! Я должен признаться вам в том, что уважаю и люблю командира «Малютки» Астана Николаевича Кесаева…
Гул одобрения прошел среди присутствовавших, а Кесаев встал.
— Сидите, Астан Николаевич… — Командующий слегка коснулся его плеча и продолжал: — За что мы любим и уважаем его? За то, что Астан Николаевич знает Черное море лучше, чем свою квартиру. За то, что он знает так же хорошо свой корабль, каждого своего матроса он знает лучше, чем родного сына… Любит экипаж, и экипаж любит его. Такой офицер, такой командир не может не побеждать противника, не выходить из самых сложных боевых условий и ситуаций…
Раздались аплодисменты, крики одобрения…
— Вот почему я лично и все мы, в штабе командования, так переволновались. Открою вам маленький секрет — в сообщении из фашистского логова Берлина говорилось, что их корабли потопили нашу «крейсерскую лодку «Волк»…
Моряки «Малютки», узнавшие от Демина историю с шестом Волкова, начали смеяться.
— А фашистские брехуны не сообщили, как они вверх тормашками на дно летели?
— Не было у нас «Волка»!..
— Да, друзья, «Волка» у нас не числилось, но ведь говорилось о потоплении лодки, назывался район и квадрат. А в этом квадрате была только одна ваша лодка. Хорошо, что фашистская брехня осталась брехней, а вы со своим командиром во главе — живы! За ваше здоровье, за ваши новые успехи, дорогие друзья! За нашу победу, товарищи!..
Глава четвертая
В один из летних полдней по берегу Черного моря медленно шагал солдат. Дорога шла над полосой побережья, усыпанной крупной, круглой и гладкой галькой. За этой довольно широкой каменистой плоскостью с правой стороны простиралось, насколько хватало глаз, море, а влево от дороги перед путником открывалось селение, поднимавшееся террасами и терявшееся в горах и зелени садов. Это был конечный пункт заветного пути солдата, и он почувствовал, как заходило радостно сердце и ногам захотелось прибавить шагу. Но быстро уже не шагалось. Много прошел солдат, а главное, совсем сомлел от жары, портянки пропотели, и ноги в них скользили и вихлялись.
День стоял тихий, море было спокойным: только когда легкие волны набегали на берег и откатывались назад — море пошумливало. Солдату хотелось бесконечно глядеть на морскую, словно уходящую в небо гладь, но едва он взглядывал на нее, она буквально ослепляла его так, что чувствовалась даже резь в глазах.
Выкупаться бы! Но уже купался не раз, сколько можно тратить времени на это. А все равно ненадолго хватает свежести от купания в такую жару. «Дойду, тогда уж и окунусь перед встречей, хоть с рожи смою пыль», — думал солдат. Чем ближе селение, тем больше снует мимо солдата всякого люда — и абхазских престарелых крестьян, и крестьянок, и военных, особенно моряков.
Наконец показался большой, прижатый к берегу старый пароход, давний знакомец «Эльбрус», служивший штабом базы.
Тогда солдат сошел с дороги и, гремя по гальке тяжелыми кирзовыми сапогами, направился к воде, у кромки которой играли ребятишки.
Они заметили солдата. Его фигура показалась им смешной: невысокий, полнотелый и приземистый, он вместе с круглым, набитым вещмешком за плечами напоминал катящийся шар.
Впрочем, шумная стая ребятишек не долго рассматривала пришельца — вновь занялась своим делом.
«Будущие матросы», — подумал солдат, останавливаясь возле компании и присматриваясь к их игре.
На русский язык переведено уже несколько книг известного осетинского писателя Тотырбека Джатиева — «Два друга», «Морской джигит», «Горная звезда», «Пламя над Тереком», «Дика», издан сборник повестей и рассказов. В настоящую книгу включены две повести. В первой — «Тайными тропами» — поведана действительная история храброго командира особой партизанской бригады осетина Хатагова, которая действовала в годы войны на территории Белоруссии. Во второй повести — «Мои седые кудри» — рассказывается о судьбе осетинки Назират — о ее безрадостном детстве, которое прошло в условиях царской России, о молодых и зрелых годах, совпавших с рождением и становлением советской власти на Кавказе.
Осетинский писатель Тотырбек Джатиев, участник Великой Отечественной войны, рассказывает о событиях, свидетелем которых он был, и о людях, с которыми встречался на войне.
Следы остаются — первая книга о милиции Северной Осетии. Вместе со всеми органами внутренних дел страны сотрудники милиции республики стоят на переднем крае борьбы с пережитками прошлого в сознании людей. Решительно пресекая преступные посягательства на социалистическую и личную собственность граждан, личность и права советских людей, они борются за утверждение социалистической законности и справедливости, за высокую дисциплину и образцовый общественный порядок. В создании сборника приняли участие журналисты, работники МВД республики.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.