Пламя над Тереком - [11]
В блиндаж влетел младший лейтенант Куркович. На бледном, небритом лице — растерянность, огорчение.
— Ничего не удалось… Засада сорвалась! — доложил он.
— Потери?
— Матрос Реутов ранен в руку. Меня зацепило… так… пустяки… У противника двое раненых, а может быть, убитых: немцы унесли их с собой. Мы взяли легкий пулемет и два автомата, а «языка» добыть не удалось. У них была овчарка… Ветер с нашей стороны… Упустили момент внезапности по вине…
— По чьей вине?
— По вине овчарки…
Цаллагов видел, как переживает неудачу этот совсем еще юный офицер.
— Ладно, не переживай… Высылай сержанта с тремя бойцами в сторону охранения. Там мало их. А сам — на пункт сбора раненых. И немедленно!
Невдалеке от того места, где сидели матросы боевого охранения, началась стрельба. А еще через несколько минут внизу послышалась какая-то разноголосая тарабарщина — смех, выкрики…
В полный рост шли бойцы прямо к наблюдательному пункту.
Габати подталкивал кого-то в спину. По густой строчке оловянных пуговиц, сверкнувшей при лунном свете, комбат понял, что это пленный.
— Можешь, командир, говорить с этим сукиным сыном!.. С испугу, видать, залопотал по-русски, — сказал Габати, с трудом дыша.
Моряк с сержантскими нашивками доложил Цаллагову о захвате пленного и попросил разрешения вернуться с товарищами в секрет боевого охранения.
Габати подтолкнул немца:
— Эй, фриц, говори, все говори командиру!
Испуганно хлопая глазами и сопя носом, пленный стоял и молчал.
— Кто его так? — Цаллагов показал на разбитый нос пленного и строго посмотрел на Габати.
— Так… случайно все… Говорю ему: не вырывайся, больно могу сделать… Одно слово: фриц!.. Потом сам «капут» кричит…
…Утром капитан-лейтенант писал донесение начальнику штаба бригады о событиях этой ночи.
«…Вражеская разведка полностью уничтожена. Второго пленного, лейтенанта Вальде, захватил командир взвода Куркович и его связной матрос Иваненко, они преследовали гитлеровского офицера до окраины хутора Гвардейского ю. в. ст. Галюгаевской.
Предварительный допрос ничего не дал из-за отсутствия русско-немецкого разговорника, который нам крайне необходим…»
Перед мысленным взором Цаллагова стояли два нарушителя воинской дисциплины: не выполнивший приказания идти в санпункт младший лейтенант Олесь Куркович и застрявший в группе боевого охранения рядовой Габати Тахохов. Теперь того и другого приходилось еще благодарить.
— А знаешь, Габати, какой у нас порядок? Скажем, попадает в гвардейскую бригаду солдат из нового пополнения и думает, что он уже гвардеец. Нет, браток, шалишь. Гвардейское звание присваивается ему специальным приказом командира. Солдат может даже получить медаль и боевой орден может получить, а гвардейцем еще не быть.
— Понял, понял, командир! Только не мог я оставить одних этих молодых ребят. Тут такое дело, Бета. Ты, конечно, мой командир, и я тебя уважаю. Но знай, что я вроде бы твой родной дядя. Ведь ардонские Адырхаевы кто? Мои племянники. А ты их племянник…
— Ладно, Тахохов. Во всем этом разберемся после войны… А вот связным ты больше не будешь.
— Хочешь опять в обоз меня послать, Бета? — уныло спросил Габати.
— Нет, Габати, будешь моим ординарцем. Правда, служба эта бесперспективная…
Габати рассмеялся.
— Это мне по душе, товарищ капитан-лейтенант. За чипами я не гонюсь. Зато могу вместе с тобой войском командовать. Правду ведь говорю?
— Почти, Габати. Хотя все же «войском» будет генерал командовать, а батальоном — пока я. — И он углубился в донесение.
Габати потер руки и опустил голову, задумался. Наверное, сказал что не так. В царской армии попробовал бы кто из рядовых или унтеров обратиться к офицеру на «ты»! Слава богу, что теперь красные офицеры — свои, простые люди. И их не грех по-отцовски назвать просто по имени, как сына. Так ближе к сердцу, роднее. Но сейчас Габати признался, что «переборщил». Не надо было говорить, что «могу вместе с тобой командовать войском». Солдат есть солдат, а офицер — это офицер!..
Генерал-майор Рослый — новый командир 11-го гвардейского корпуса — был доволен: пленный дал очень ценные сведения. Молодцы гвардейцы! Ни Цаллагову, ни Курковичу в ту ночь никто не ставил задачу поймать и доставить «языка». Они это сделали по собственной инициативе. Да и не одного, а двух «языков» — офицера и рядового — доставили в штаб. Этот лейтенант, Валь-де, оказался прямо-таки неожиданной находкой.
Перед отправкой на левый берег в разведку полковник Клаус даже в мыслях не мог допустить, что такой разведчик, как Вальде, может очутиться в плену. Клаус ждал от лейтенанта совершенно точных и самых последних сведений о нашей обороне па Терском хребте и требовал непременно захватить живого сапера. Полковник знал цену саперам. Именно они укрепляют ночью оборону, и их легче схватить. Это во-первых. Во-вторых, пленный сапер хорошо знает все, что нужно Клаусу. Если бы удалось добыть необходимые сведения, то успех операции ударной группы «Блиц» в направлении Вознесенская— Чеченская балка можно считать обеспеченным.
Особенно важно было узнать полковнику Клаусу, что ждет его дивизию на высоте, господствующей на правом фланге советских войск.
На русский язык переведено уже несколько книг известного осетинского писателя Тотырбека Джатиева — «Два друга», «Морской джигит», «Горная звезда», «Пламя над Тереком», «Дика», издан сборник повестей и рассказов. В настоящую книгу включены две повести. В первой — «Тайными тропами» — поведана действительная история храброго командира особой партизанской бригады осетина Хатагова, которая действовала в годы войны на территории Белоруссии. Во второй повести — «Мои седые кудри» — рассказывается о судьбе осетинки Назират — о ее безрадостном детстве, которое прошло в условиях царской России, о молодых и зрелых годах, совпавших с рождением и становлением советской власти на Кавказе.
Осетинский писатель Тотырбек Джатиев, участник Великой Отечественной войны, рассказывает о событиях, свидетелем которых он был, и о людях, с которыми встречался на войне.
Следы остаются — первая книга о милиции Северной Осетии. Вместе со всеми органами внутренних дел страны сотрудники милиции республики стоят на переднем крае борьбы с пережитками прошлого в сознании людей. Решительно пресекая преступные посягательства на социалистическую и личную собственность граждан, личность и права советских людей, они борются за утверждение социалистической законности и справедливости, за высокую дисциплину и образцовый общественный порядок. В создании сборника приняли участие журналисты, работники МВД республики.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.