Пламя над тайгой - [2]

Восемь… А сейчас только пятеро. Стоят, припечатав носы и лбы к иллюминаторам, изучают пожар. Каждый готов по первому сигналу спрыгнуть вниз. И крепыш Николай Сидоров, и суетливый Алеша Ромин, и Петя Шелест, которого зовут ходячей энциклопедией: разбуди его среди ночи - ответит на любой вопрос о борьбе с лесными пожарами, и флегматичный Вася Копии…

Самолет кружил в поисках удобной площадки, на которую можно было бы выбросить парашютистов и необходимое снаряжение. Круг, еще круг, еще…

Внизу лежал огромный мохнатый зеленый ковер, накинутый на холмы Предуралья. Быстрые речки,, рассекавшие его, несли свои воды в Каму. На юге массива леспромхозы уже начали отрезать от этого богатого ковра один кусок за другим. Там кипела жизнь. А здесь, на севере, под крылом самолета ни деревеньки, ни домика. Только гул мотора пугает замшелую тишину.

В десяти километрах от пожара, в ковре, мелькнула маленькая дырка, на дне ее матово поблескивала вода: лесное болото. Иван с сожалением подумал, что такая площадка, конечно, не находка, но, прикинув, решил, что можно прыгнуть и здесь. Однако летнаб в ответ на его предложение отрицательно покачал головой:

- Поищем еще. Опасно.

И снова бороздит небо самолет. Круг… Еще круг… Еще… И все дальше и дальше столб дыма, все ниже и ниже сходятся на переносице густые, вразлет брови Ярового. Для парашютистов каждый новый круг - это лишние километры пути через бурелом и овраги. Это усталость в спине и ногах от тяжелого груза за плечами. А главное - это потеря времени, а значит - и потеря лишних гектаров леса.

И обидно, когда эти богатства гибнут из-за халатности растяпы, который поленился затушить папиросу, костер или спичку - ведь именно из-за этого начинается большинство пожаров. Обидно, что летнаб излишне осторожничает, не верит в парашютистов.

Было с чего хмуриться…

Удобную площадку нашли только километрах в тридцати от пожара. Для здешних мест она была почти идеальной - на ней рос мелкий и редкий кустарник. Но Быстров, довольно потиравший руки, не заметил в глазах Ярового восторга.

- Ты чем еще недоволен? - раздраженно спросил Владимир.

- А чему радоваться?

- Аэродром, а не площадка. Порядочек.

- Из-за этого «порядочка» пожар так разгуляется, что потом его вдесятером не удержишь.

- Сам видел, ближе нет, - вздохнул летнаб.

- А болото?

- В такую дыру не сразу попадешь. Да и утонешь еще…

Яровой принялся доказывать, что прыгать на лесное болото не так уж опасно - если боец и провалится, то с парашютом все равно не утонет. Ну, а площадка… Что ж, приходилось прыгать и на меньшие. На тренировках и не на такие попадали.

Владимир кивал головой, но что-то не давало ему согласиться с инструктором. Спешка спешкой, но он не может подвергать парашютистов излишнему риску. Уж такова его обязанность.

Но и Яровой не сдавался.

- Ты вспомни, - кричал он на ухо Владимиру, - как мы в прошлом году на огород приземлялись. Там еще опаснее было. Труба…

Владимир усмехнулся. Этот случай долго, вспоминали на авиабазе. Парашютистов пришлось выбросить на полянку, где хозяева трех домиков сумели построить всего одну баню - на две другие уже не хватило места. За домами был крохотный огород. На него-то и нужно было приземлиться двум парашютистам. Первый приземлился удачно. А Яровой зацепился ногой за трубу на бане. Хозяева сначала помогли бойцам потушить пожар, а потом уж отругали за сломанную трубу.

- Случись ведь что с вами, с меня начальник авиабазы три шкуры снимет, - вздохнул Владимир.

- А ты не бойся!

- Сам собираешься?

- Конечно. И одного добровольца.

- Ладно уж…

Обрадованный Яровой тут же заспешил в кабину к пожарным.

Алеша Ромин уже собрался было крикнуть, что готов добровольно прыгать хоть на море, но так заволновался, что в горле у него запершило. И он опоздал. Его товарищ, широкоплечий и широколицый Николай Сидоров, пружинисто вскочил со своего места:

- Бери меня, инструктор.

Иван кивнул - согласен.

Только тут Алеша пришел в себя.

- А меня? - срывающимся от обиды тенорком спросил он, умоляюще глядя на летнаба и инструктора. - У меня и так меньше прыжков.

- Уговор дороже денег, - сказал Николай, а сам насмешливо подмигнул Алеше, - порасторопнее надо быть, друже.

Тот бросил на него возмущенный взгляд.

Оба - Николай и Алеша - пришли в отделение вместе, демобилизовавшись из армии. Хороший спортсмен, Николай быстро освоился с новым делом, вошел во вкус. Алеша же овладевал новой профессией трудно. И силенок у него было маловато, и ловкостью природа обделила. Но упорству его можно было позавидовать. Чтобы поднакопить мускулов, он всю зиму колол и пилил дрова, тренировался на гимнастических снарядах. Николай во всем помогал другу. Но уступить ему право прыгать на пожар - этого он не мог сделать.

- Прыгать на болото разрешаю только двоим, - тоном, не допускающим возражений, предупредил Быстров.

- Но… - не сдавался Алеша,

- И только лучшим, - продолжал, не слушая его, летнаб.

Алеша опустил голову, перестал спорить. Не то чтобы он побаивался начальства, просто чувствовал себя виноватым. На последних тренировочных прыжках подвел все отделение - не попал в контрольный круг.