Пламя любви - [46]

- Как всегда, единство перед чужаком объединило потенциальных соперников.

Дэним обвел всех пристальным взглядом, не сулящим ничего хорошего и властным голосом произнес.

- Дэсми моя! - рыкнул он, применяя силу власти правящей семьи. - Передайте всем, желающие заполучить ее, встретятся со мной в поединке!

- Правильно, сын! - раздался голос командора от дверей. - За свое нужно сражаться и, если до некоторых не дойдет, пара сломанных рогов убедит остальных.

Слова командора были убедительнее слов сына, всякое желание приударить за красавицей отпало. Народ возле стойки разошелся в сторону, уступая им место

Отец обнял сына и весело проговорил.

- Что может быть убедительнее слов любви? Только дела, сын! - Дэйзар посмотрел на повара и приказал. - Организуй завтрак нашим дэмам! - затем посмотрел на сына и тихо произнес. - Принесенный тобой завтрак в постель любимой будет убедительней всяких слов, - подмигнул он, затем, словно опомнившись, он громко проговорил, убрав улыбку с лица. - Мэндар больше не вхож в наш дом! - наступила тишина, все устремили взгляды на командора. - Он осмелился проявить насилие по отношению к девушке! Наплевав на наше покровительство! Из уважения к его отцу я не вызвал его на поединок чести! - окружающие дэморансы зашумели, возмущаясь бесчестию Мэндара, что он легко отделался. Командор поднял руку вверх и дэморансы все разом затихли. - Малышка его так отделала, что он не мог встать на ноги, пришлось придать ему ускорение, чтобы он смог покинуть наш корабль, - хохотнул командор, сразу же раздался смех и шутки по этому поводу.

Только Дэним чувствовал себя гадко, он действительно тряпка, из-за него пострадала его любимая. Это он должен был защитить ее, обломать рога гаду, и выкинуть его из корабля, а вместо этого он погрузился в само жалость. Из ужасных мыслей его вывел отец, толкнув в бок, указал на подносы с едой.

- Запомни, сын, завтрак ты должен всегда приносить лично, никакой обслуги и столиков на колесиках и тем более кухонных лифтов, - подмигнув сыну, затем еле слышно проговорил. - А если ты еще будешь лично кормить ее, то получишь большое вознаграждение, - намекнул он сыну, с блаженным выражение лица подхватил свой поднос и пошел на выход, в предвкушении, как он будет кормить с рук свою конфетку, такое кормление всегда заканчивается веселыми постельными играми. За столько прожитых циклов каждый завтрак отличался, принося с собой новые ощущения.

Дэним подхватил свой поднос и так же пошел на выход, догоняя своего отца.

- Отец, ты думаешь, она ответит мне взаимностью? - в отличие от других в их роду между родителями и детьми всегда были доверительные отношения. Кто, как не родители научат, посоветуют и утешат.

- Сын, в нашем роду любовь всегда взаимна. Бывает, правда, попадаются строптивицы, которые не хотят сразу признать это. Но мы ведь умеем убеждать лаской, любовью и настойчивостью, залюбить до капитуляции, - засмеялся он, затем посмотрел в глаза сыну. - У тебя может быть пылающий огонь, а у нее всего лишь искра или язычок пламени. Никогда не сдавайся, сражайся до последнего, только от тебя зависит, разгорится пламя любви или нет! Наша сила в любви, единстве, думаешь, у нас просто так в покровительницах Огненная, она нас такими сотворила.

За разговорами они дошли до родительской каюты, которая располагалась рядом с каютой их гости. Отец ободряюще хлопнул сына по плечу и скрылся в своей каюте.

Подсознание Дэсми прогнало сон, напомнив, что она не дома. Сев, она сладко подтянулась и открыла глаза. Затем, охнув, натянула на себя простынь, откинувшись на спинку кровати, и уставилась на сидящего в кресле Дэнима, который не сводил с нее поедающего взгляда.

- С пробуждением! - отвел он взгляд, поняв, что смущает ее. - Я тебе принес завтрак, - плавным движением он встал с кресла и, прихватив поднос с тумбочки, водрузил его ей на колени и присел рядом на край кровати.

Смущаясь от такого внимания и не зная, что ей делать, она быстро поправила прядь волос.

- Ты выглядишь замечательно! - заурчал он, поглощая ее эмоции. - Прости меня! - посмотрел он ей в глаза, и его рука сама потянулась к пряди волос, которую он поправил.

- За что? - удивилась она, забыв о смущении.

- Я не остановил Мэндара! - волна злости накатила на него, как только он вспомнил, как тот целовал ее. - Я должен был понять, что он действует против твоего желания, - послышались рычащие нотки в его голосе.

- Я могу сама постоять за себя! Способностей у меня хватает, - с этими словами она убрала волосы, показывая свой меткайс, при этом простынь слегка сползла вниз, обнажая красивую грудь в разрезе откровенной рубашки.

- Не можешь! - резковато ответил он, вскочив, его взгляд зацепился за женское великолепие, не желая отрывать свой взгляд от него. Но она даже не обратила на это внимание, ее сущность дэморанса взбунтовалось против такого запрета.

- Это почему же я не могу?! - взмах руки и поднос поднялся воздух и поплыл в направлении тумбочки, опустился под звяканья посуды на нем.

Сама она, забыв, в каком виде находится, вскочила на ноги на кровати, чтобы быть с ним на одном уровне. Его взгляд уперся в ее грудь, соблазнительно выглядывающую из ворота рубашки.