Пламя и тень / Flame and shadow - [4]

Dream by her river.

Then for an hour the water wore a mantle

Of tawny gold and mauve and misted turquoise

Under the tall and darkened arches bearing

Gray, high-flung bridges.

Against the sunset, water-towers and steeples

Flickered with fire up the slope to westward,

And old warehouses poured their purple shadows

Across the levee.

High over them the black train swept with thunder,

Cleaving the city, leaving far beneath it

Wharf-boats moored beside the old side-wheelers

Resting in twilight.

Закат. Сент-Луис

В тиши, в середине лета, в сизой дымке заката,

В те дни, когда я издалёка к себе домой возвращалась,

Всегда встречал меня город,

     Дремлющий у реки.

В тот час вода облачалась в мантию золотую

С тёмно-лиловым оттенком, с тайным отливом лазури

И подплывала под арки

     Мощных седых мостов.

Закатные блики ложились на крыши, башни и шпили,

Вспыхивали, разгорались и скатывались к реке.

Просвечивала сквозь дамбу

     Лачуг пурпурная тень.

А высоко над всем этим, как гром, громыхал поезд,

Разрезав на части город, оставив его внизу.

Причалив, качались лодки

     И погружались в закат.

The Coin

Into my heart's treasury

I slipped a coin

That time cannot take

Nor a thief purloin, —

Oh better than the minting

Of a gold-crowned king

Is the safe-kept memory

Of a lovely thing.

Монетка

В свою копилку сердца

     Я бросила монету,

Её не сточит время,

     И вор не страшен ей.

Пусть на других медяшках

     В коронах силуэты,

Но только память сердца —

     Сейф милых мне вещей.

The Voice

Atoms as old as stars,

Mutation on mutation,

Millions and millions of cells

Dividing yet still the same,

From air and changing earth,

From ancient Eastern rivers,

From turquoise tropic seas,

Unto myself I came.

My spirit like my flesh

Sprang from a thousand sources,

From cave-man, hunter and shepherd,

From Karnak, Cyprus, Rome;

The living thoughts in me

Spring from dead men and women,

Forgotten time out of mind

And many as bubbles of foam.

Here for a moment's space

Into the light out of darkness,

I come and they come with me

Finding words with my breath;

From the wisdom of many life-times

I hear them cry: «Forever

Seek for Beauty, she only

Fights with man against Death!»

Голос

Атомы, словно звёзды —

Мутации и деления,

Миллиарды крошечных клеток —

Извечный вопрос ума.

Из тех же воды и неба,

Из рек древнейших Востока,

Из южных морей лазури

Пришла я к себе сама.

Мой дух, как и плоть, однажды

Восстал из истоков разных —

Из Родоса, Кипра, Рима,

Охотников, дикарей.

Мне мысли мои достались

От мёртвых мужчин и женщин.

Их не сосчитать! Не меньше,

Чем капель в пене морей.

И я голоса их слышу,

Их мудрость в других столетиях,

Их мудрость в моём дыхании,

Слова их звучат опять:

«Ищи красоту повсюду,

Ведь только она способна

Всегда служить человеку

И вместе смерть побеждать».

Part III Часть III

Day and Night

In Warsaw in Poland

Half the world away,

The one I love best of all

Thought of me to-day;

I know, for I went

Winged as a bird,

In the wide flowing wind

His own voice I heard;

His arms were round me

In a ferny place,

I looked in the pool

And there was his face —

But now it is night

And the cold stars say:

«Warsaw in Poland

Is half the world away.»

День и ночь

В Варшаве где-то, в Польше —

Почти что на Луне,

Тот, кто мне всех дороже,

     Подумал обо мне.

Позвал бы! Я на встречу,

Как птица, полечу

Любым ветрам навстречу.

     Прильну к его плечу.

А он подсядет ближе…

Я вышла на крыльцо,

Там лужица – в ней вижу

     Одно его лицо.

А ночь теперь всё дольше,

А звёзды холодны,

Твердят: «Тебе до Польши

     Почти как до Луны».

Compensation

I should be glad of loneliness

And hours that go on broken wings,

A thirsty body, a tired heart

And the unchanging ache of things,

If I could make a single song

As lovely and as full of light,

As hushed and brief as a falling star

On a winter night.

Компенсация

Я рада была б одиночеству

     И сломанным крыльям моим,

И сердца дурному пророчеству

     Исходу, что неотвратим,

Когда б сочинила песню я,

     Такую, как свет дневной —

Тихую и чудесную,

     Как звездопад ночной.

I Remembered

There never was a mood of mine,

Gay or heart-broken, luminous or dull,

But you could ease me of its fever

And give it back to me more beautiful.

In many another soul I broke the bread,

And drank the wine and played the happy guest,

But I was lonely, I remembered you;

The heart belongs to him who knew it best.

Помню

Каким бы ни было настроение —

     Разбитое сердце, сияние или грусть,

Ты мог избавить от всякого наваждения

     И красоту вдохнуть.

Со многими хлеб делила я, пила вино,

     Играла весёлого гостя,

Но помню тебя всё равно.

     Кто моё сердце знает, тому оно отдано.

Oh You are Coming!

Oh you are coming, coming, coming,

How will hungry Time put by the hours till then? —

But why does it anger my heart to long so

For one man out of the world of men?

Oh I would live in myself only

And build my life lightly and still as a dream —

Are not my thoughts clearer than your thoughts

And colored like stones in a running stream?

Now the slow moon brightens in heaven,

The stars are ready, the night is here —

Oh why must I lose myself to love you,

My dear?

Ты приезжаешь!

Ты приезжаешь! Приезжаешь! Приезжаешь!

     Как голод времени мне утолять за мигом миг?