Пламя и кровь - [27]

– Скоро дороги станут непроходимыми. Надеюсь, завтра Грэм не забудет про колесные цепи!

– Он уже купил их, – объявил Скотт. – Грэм очень предусмотрительный и ни за что на свете не откажется от отпуска с Пат. Они уже давно никуда не ездили вдвоем, это пойдет им на пользу.

– А ты сможешь немножко побыть с Томом. Он же твой крестник, но ты совсем им не занимаешься.

– В сутках только двадцать четыре часа, – пробормотал Скотт.

Кейт мгновенно пожалела о своих словах. Скотт постоянно разрывался между винокурнями и близнецами, а еще ему хотелось побыть с ней наедине.

– Я пошутила, дорогой. Пат знает, что ты обожаешь Тома и балуешь его всегда, когда только можешь.

– Ну вот, есть чем утолить жажду! – объявил Дэвид, вкатывая сервировочный столик на колесах.

Амели настояла на том, чтобы кроме обязательного виски подали французское шампанское; присутствовало также ледяное шардоне, в которое можно было добавить каплю шерри.

– Скорее чокайтесь, – объявила Мойра, – моя индейка будет готова ровно через десять минут. Я перенесу ее на стол, а Ангус разделает.

Рождественский вечер шел своим ходом, как всегда, и никто, казалось, на это не ропщет, и только Ангус, тяжело вздохнув, устало откинулся на спинку кресла. Амели и Кейт в это время накрывали на стол, и глядя на них, Малькольм объявил, что сегодня вечером женщины ничего делать не будут.

– Вы все приготовили, теперь отдыхайте!

Он всунул в руки Джорджу поднос, где лежало овсяное печенье и крекеры с мягким сыром и с ломтиками чеддера, а потом вместе с Филипом обошел гостиную, наливая всем аперитив. Скотт и Кейт выбрали шампанское, что очень насмешило Дэвида.

– Какой же ты Джиллеспи! – заметил он Скотту. – Ты же должен быть страстным приверженцем собственного виски!

– Вечер длинный, к тому же я люблю пузырьки…

– Ты предатель, – проворчал Ангус.

Он явно остановил свой выбор на виски, но стакан стоял у его ног нетронутым. Скотт подошел к нему и присел на подлокотник кресла.

– Как приятно видеть тебя в окружении семьи!

– Мне тоже приятно. В конце концов все устроилось, и я очень этому рад. Амели тоже. Ты ее знаешь – она не подает вида, но я уверен, что сейчас она совершенно счастлива. Вот только Джон не приехал…

– Но мы ведь это переживем, правда?

– Ты – разумеется.

– Он совсем не звонит матери, это очень печально.

– Я бы не перенес, если бы такое произошло с нами, Скотт. Чтобы мы настолько стали чужими – ты и я.

– Это невозможно. Мы ведь любим друг друга, правда?

Ангус поднял голову и внимательно посмотрел сыну в глаза.

– Да, – твердо сказал он.

Но его голос прозвучал хрипло, а глаза затуманились.

– Прошу к столу! – объявила Мойра. – Рассаживайтесь, я несу индейку.

Скотт протянул руку Ангусу, и тот тяжело поднялся с кресла.

– Черт возьми, сегодня я чувствую себя просто развалиной…

Он выпрямился и, отказавшись от поддержки Скотта, первым вошел в столовую, а за ним последовала вся семья. Кейт немного замешкалась, объясняя близнецам, что за столом им надо вести себя смирно, зато потом они смогут вовсю веселиться, потому что взрослые тоже будут играть.

Все расселись. Внезапно Ангус побелел и, схватившись за край стола, широко открыл рот, но не издал ни звука; его пальцы судорожно вцепились в скатерть, тело выгнулось, и он опрокинулся назад, перевернув стул и увлекая за собой посуду.

Амели застыла; Скотт вскочил и бросился к отцу. Вошедшая с блюдом в руках Мойра громко вскрикнула и уронила индейку на пол. Она с ужасом смотрела на Ангуса, распростертого на ковре, и на Скотта, который стоял на коленях рядом с отцом.

Пытаясь обойти стол, во главе которого она сидела напротив Ангуса, Амели споткнулась о горячую, жирную индейку. Близнецы, уверенные, что дедушка дурачится, радостно засмеялись, но Кейт поспешила увести их. Посреди общего замешательства Скотт расстегнул Ангусу воротник и ослабил ремень.

– Папа, ты меня слышишь?

Не обращаясь ни к кому конкретно, он громко добавил:

– Немедленно вызывайте «Скорую»!

Взгляд Ангуса остекленел, и Скотт напрасно пытался нащупать у него пульс.

– Он в обмороке? – с трудом произнесла Амели.

Она стояла позади Скотта, словно не осмеливаясь подойти ближе.

Филип захлопнул крышку своего телефона и объявил:

– Мне сказали, что, учитывая состояние дорог, добираться сюда будут долго. Но «Скорая» уже выезжает.

Скотт наклонился над отцом, пытаясь уловить его дыхание.

– Попробуем его реанимировать! – воскликнул Малькольм. – У меня есть опыт оказания первой помощи, я знаю, что надо делать.

Отстранив остальных, он встал на колени напротив Скотта.

– Делай ему дыхание «рот в рот», а я займусь массажем сердца.

Он положил ладонь на грудь Ангуса, накрыл ее другой ладонью и начал считать. Прошло несколько долгих минут, пока они отчаянно пытались вернуть его к жизни, но безрезультатно.

– Пойди к Кейт и помоги ей с детьми, – шепнул Филип на ухо брату. – И скажи, что надежды мало.

Джордж тихо вышел и прикрыл за собой дверь столовой. Мойра, словно окаменев, стояла в стороне, глаза ее были по-прежнему прикованы к Ангусу. Дэвид потерянно смотрел на пропитавшийся соусом ковер, обхватив голову руками. Скотт поднял голову и обменялся с Малькольмом взглядами.