Пламя хаоса - [30]

– Кэтлин, отойди от нее, живо, – Нокс встал, будто решил мне помочь сам, но я отвернулась. – Повернись, – потребовал он.

– Я как-нибудь справлюсь, придурок. И это было не смешно, вот ни капли.

– Тогда усядься, – резко бросил Нокс. – Кэтлин, завтрак подать через пять минут.

Я прошла мимо, зацепив его плечо. Убедившись, что стул чистый, я снова села и продолжила вычищать липкий кофе из ложбинки между сиськами и заляпанный лиф сарафана. Нокс тоже занял место за столом, наблюдая.

– Можешь его свести, – предложил он.

– Можешь пойти нахер.

Меня ужасно бесило, что он постоянно доставал меня скользкими намеками на секс. Обычно мужские слова были мне что с гуся вода, а вот Ноксу почему-то удавалось застать меня врасплох, и, что еще хуже, этот гад вынуждал меня заливаться краской.

– Итак, зачем я здесь на самом деле, раз уж у меня нет никаких намерений давать тебе перегнуть меня через стол? Кроме того, я прекрасно понимаю, что ты имеешь в виду под «самоутешением», так что если собираешься меня в этом напутствовать, не утруждайся. Еще я знаю, что этим можно заниматься и тихо, а не орать во всю глотку и поднимать дом на уши, чтобы достичь искомого результата. Я девственница, а не святоша.

– Почему ты до сих пор девственница? – спросил Нокс, отмечая, как я медленно повернула голову в его сторону.

– Не твое дело.

– Еще ни одна ведьма не доживала до восемнадцати девственной, так кто ты, Арья? Двадцать четыре года – и до сих пор неваляшка, я чувствую запах.

– Чувствуешь запах? – я нахмурилась и заерзала под пристальным взглядом.

– Женщина, нетронутая, незапятнанная мужчиной, по-своему чиста.

– Потрясающе, – буркнула я.

– Так зачем ее хранить?

– Слушай, моя вагина не обсуждается. Я вообще бы предпочла, чтобы твой язык не молол чушь про мои женские прелести.

– Ты упускаешь из виду масштаб того, о чем я спрашиваю. Ты ведьма из рода Гекаты, проклятая сношаться раз в месяц, и все же ты никогда не раздвигала ноги и не впускала меж них мужчину.

Я отвернулась и рассеянно пожевала губу, обдумывая, как много ему рассказать. Уставилась в стену, чтобы не обращать внимания на жаркий взгляд, прожигающий во мне дыру.

– Тебе когда-нибудь было физически плохо, когда тебя касались? – тихо спросила я, не встречаясь с Ноксом глазами.

– Нет, – бросил он без колебаний.

– А мне – да, – выдохнула я. – Первый раз я попыталась в семнадцать. Его звали Томми Мейсон, и он был милым, но полез целоваться, и я блеванула. Мы остались хорошими друзьями, но от его прикосновений мне делалось плохо. Следующим оказался парень, с которым я познакомилась на танцах. Сестры тоже там были, и все при кавалерах. Так что я решила подарить свою невинность первому встречному, потому что до смерти надоело слушать болтовню сестер на эту тему. Он завел меня глубоко в лес и раздел догола. В процессе меня затошнило, так что я попыталась его остановить. А он разозлился и не отстал, и я заставила его задохнуться, медленно и насмерть. Он не понимал слово «нет», больной какой-то. В следующий раз я уже была постарше. Повстречалась с Джаредом несколько недель, но когда он меня трогал, я ничего не чувствовала, в буквальном смысле ничего. Он мог скользнуть рукой мне под кофту, а я этого не ощущала. Мы пробовали заклинания, пробовали создать мужчину из глины, что вообще оказалось ужасной идеей. В любом случае, ничего не помогло. Я дефектная.

– Меня ты чувствовала, – помолчав мгновение, заметил Нокс.

– Ага, повезло так повезло, – саркастически буркнула я, наконец поворачиваясь. – Категорическое нет. Ты мне не нравишься.

– Ты мне тоже, но чтобы потрахаться, это необязательно.

– Нокс, мне это не интересно. Я предпочту спать с тем, кто мне симпатичен.

– Секс с тем, кто тебе симпатичен – хлопотное дело. Все, что нужно для траха – элементарная химия. Дырка должна быть влажной, член должен быть достаточно твердым. Это и есть химия. Тело знает, что делать, и без твоих чувств, которые превращают все в гребаное месиво.

– Ты хочешь меня трахнуть, Нокс? – прозвучало так страстно, что я внутренне содрогнулась.

– Нет, – отбрил он. – Я люблю стремительных и жестких женщин, у которых опыта поболее, чем натирать клитор в темной комнате и кусать губы, а то вдруг кто узнает, что она дырку теребит, – фыркнул Нокс, наливая себе еще кофе, словно только что вовсе не размазал меня единственной фразой.

– Ладно, – буркнула я и поджала губы, чтобы не полезть в спор, хотя не то чтобы Нокс не был прав. Он отвесил мне такую «оплеуху», что меня до самой жопы проняло. Жестоко, но откровенно.

– Ты не в моем вкусе, – заявил Нокс.

– С первого раза дошло, – прорычала я, и мой желудок поддержал тем же.

В столовую как по сигналу вошли официанты; они убрали сливки и сахар, затем расставили блюда с фруктами, мясом и другими ароматными блюдами. Я изумленно уставилась на количество еды – ей можно было накормить целую толпу детей. Как только слуги снова покинули столовую, Нокс принялся подцеплять мясо вилкой и накладывать его себе на тарелку.

Я молча проследила, как он запихнул в рот большой кусок мяса и беззвучно прожевал. Потом медленно перевела взгляд на гору еды и прикусила губу.